чайно на глаза кому-нибудь из членов семьи Стэнли. Или самому Стэнли.
Он, конечно, тоже этого не хочет.
Объект ее раздумий сидел в гостиной с сестрой. Стэнли не надеялся, что их разговор будет приятным, — так оно и оказалось. Но Флоренс в отличие от матери хоть поняла его точку зрения, правда, тут же заявила, что оба заслуживают то, что сделали друг другу.
— Вы просто невыносимы! — воскликнула она в конце своей пылкой тирады, потом перевела дыхание и добавила: — Ну ладно, а теперь, когда я высказала все, что хотела, приведи сюда свою жену. — Стэнли онемел от изумления, едва не выронил бокал и уставился на Флоренс во все глаза. — Послушай, тебе нет смысла прятать ее. Я ведь могу и сама разыскать бедняжку.
Стэнли натянуто произнес:
— Она в своей комнате.
— Вот и сходи за ней. Не может же она сидеть там весь вечер.
— Она занимается ребенком, — ответил Стэнли, поставив бокал на столик.
Но Флоренс решительно отмела его возражение.
— Ребенка можно поручить прислуге. Зачем иначе держать такой штат? Узнай, готова ли она спуститься к обеду. Мать терпеть не может, когда опаздывают к столу.
Но Стэнли продолжал сидеть.
— Ты не понимаешь, Фло… — начал он, но сестра оборвала его.
— Я все отлично понимаю, Стэн, — сказала она с заметным раздражением в голосе, — и знаю, что ты бросил несчастную девочку на произвол судьбы, как только привез сюда. Отправился в город на целый день после вчерашнего скандала только потому, что одержим фирмой. Но вот что я тебе скажу, мой драгоценный братец: какими бы срочными ни были твои дела и как бы тебе ни хотелось поскорее занять пост президента компании, ты не имеешь права бросать молодую жену в одиночестве. Это недопустимо! И меня совершенно не интересует, по расчету этот брак или еще по чему, достойная она тебе пара или нет. Существуют правила приличия, и они не допускают такого вызывающего поведения по отношению к супруге. Какой бы ни была эта девочка, насколько бы ни соответствовала имени миссис Гилбрайт, но ты женился на ней, и этим все сказано. Она — твоя жена. Изволь с этим считаться.
Стэнли скрипнул зубами. Чего-чего, а этого он никак не ожидал!
— Очень хорошо, — резко, даже ядовито ответил он, потом неожиданно для себя добавил: — Только, пожалуйста, Фло, отнесись к ней снисходительно. — И снова ощутил уже ставший почти привычным дискомфорт.
Флоренс — женщина прямая, зачастую суровая, ей ничего не стоит превратить несчастное создание ранее звавшееся Орландой Смит, а ныне миссис Гилбрайт — правда, временно — в начинку для пирожка.
— Я обещаю принять во внимание… гмм… неблагоприятные обстоятельства ее юности, — суховато произнесла Флоренс. — Мать достаточно красноречиво описала ее моральные качества и прошлое. Но если верить А Ма Тан — да, я уже говорила с ней, и я всегда доверяю ее суждениям, — это просто несчастная мать-одиночка, которых сейчас, увы, немало. Похоже, старушка уверена, что она не представ ляет собой ничего более страшного или постыдного. Мне хочется взглянуть на нее. А теперь отправляйся за своей женой.
За своей женой. Стэнли покорно вышел, но последние слова сестры продолжали звенеть в мозгу. Такого не следовало допускать. Девчонка не должна была вторгаться в его жизнь — сама женитьба на ней была уже достаточной неприятностью. И вот теперь Фло требует привести ее вниз, в столовую, словно Орланда его жена.
Но она и есть твоя жена. Ты женился на ней согласно всем требованиям закона, сказал вездесущий внутренний голос.
Ага, но я не собираюсь провести с ней остаток жизни, угрюмо возразил ему Стэнли, перешагивая через две ступеньки за раз. Он остановился перед нужной дверью и постучал.
Орланда вздрогнула. Она задремала, глядя, как мошкара, влетевшая в приоткрытое окно, неудержимо стремится к свету настольной лампы. Попытки прогнать ее оказались безуспешными, и она продолжала наблюдать, чувствуя неожиданную симпатию к крошечным созданиям, летящим на смертельную приманку. Стэнли Гилбрайт напоминал ей этот свет — красивый, неотразимый, гибельный. С какой легкостью она могла превратиться в одну из этих мошек…
Стук раздался снова, уже громче. Орланда взглянула на дочь, убедилась, что та не проснулась, выбралась из кровати и открыла…
И дверь, и рот.
Перед ней стоял Стэнли, удивительно привлекательный в светло-сером костюме и бледно-зеленой рубашке, оттеняющей золотистый загар. Она едва не задохнулась от волнения и восхищения.
— Можно войти? — Он шагнул вперед, еще не договорив, и посмотрел на спящую девочку. — Не побеспокою?
Побеспокоишь, и еще как! — мысленно вскричала Орланда. Ты пугаешь меня, ужасаешь! Заходишь сюда воплощением женской мечты и спрашиваешь, не побеспокоишь ли?
Она кое-как справилась с собой и пробормотала:
— Нет, вовсе нет.
Стэнли кивнул.
— Скоро подадут обед. Вы успеете переодеться? — Молодая женщина только тупо кивнула, потеряв дар речи. — Одна из служанок придет посидеть с ре…— Он вовремя остановился и поправился: — Посидеть с Камиллой. Она сходит за вами, если девочка проснется.
— Камилла обычно спит до часу, до половины второго, — ответила Орланда, не отдавая себе отчет в том, что именно говорит. — Потом просыпается.
Но сегодня и вчера Камилла проспала всю ночь, утомившись от длинного путешествия и многочисленных впечатлений, а также благодаря непривычной после сиднейской комнаты тишине. И дала матери возможность выспаться тоже, впервые со дня своего рождения. Сон пошел ей на пользу — Орланда знала это. Она чувствовала себя отдохнувшей, даже окрепшей. Правда, усмехнулась она про себя, мне и уставать-то сейчас не от чего. В настоящий момент моя жизнь один сплошной отдых…
— Хорошо. — Стэнли продолжал говорить, и ей пришлось напрячься и заставить себя слушать его. — Тогда я оставлю вас, чтобы вы переоделись. Пожалуйста, поспешите… — Он окинул недовольным взглядом ее бесформенную футболку.
Орланда кивнула, давая понять, что слышала его и поторопится.
Стэнли повернулся и вышел. Внизу он присоединился к Флоренс и ее мужу. Вскоре появился By Линь и невозмутимо возвестил, что миссис Гилбрайт чувствует себя утомленной и обедать будет у себя в комнате. Стэнли чуть оживился, но ничего не сказал по поводу очевидного нежелания матери сидеть за одним столом с невесткой. Флоренс же сдерживаться не стала.
— Ну что за невозможная женщина! — воскликнула она. — Хочется верить, что у твоей молодой супруги достаточно толстая кожа.
И снова Стэнли почувствовал беспокойство или… укол совести? Толстая кожа? Да уж, ей она была просто необходима с той самой минуты, когда он окинул ее взглядом и решил, что эта замухрышка отлично подойдет для его мести…
Дверь тихо открылась, и он резко обернулся. Орланда неуверенно стояла на пороге, словно вызванная из небытия его мыслями.
Она выглядит как невзрачный серый мышонок, подумал Стэнли, заметив, что на ней снова то жуткое платье, то самое, в котором она вышла за него замуж, и волосы снова стянуты в пучок. Единственное, что говорило в ее пользу, это то, что она смотрелась опрятной и чистой.
— Добрый вечер, — произнесла Орланда тихим, каким-то сдавленным голосом.
