Снайпер отряда особого назначения ВВС САСШ, оставшийся сегодня без напарника и играющий как «снайпер-соло» решил, что впереди безопасно и, пригнувшись, перебежал железнодорожное полотно, прижался к вагону, слился с темнотой. Темнота — твой друг, так учили его. Темнота тебя не выдаст.

Техник-сержант ВВС САСШ Глен Салливан был одним из тех, на ком держится Америка. Парнишка из «ржавого пояса», из вымирающих городов среднего запада, потому что в семидесятые годы началась революция в металлургии, и огромные сталеплавильные монстры старой эпохи сменили небольшие заводы, работающие на электричестве и способные быстро подстраивать выплавляемую номенклатуру под требования рынка. В тридцатые годы города ржавого пояса тоже коснулась Великая депрессия — но не так, потому что сразу стали строить и строить много, а большая стройка это бетон и сталь. А сейчас… унылые умирающие города, пьянство и безнадега, навсегда отравленная природа, потому что в сороковые годы промышленники не очень то задумывались об экологии. Выход для тех, кто желал убежать из этого болота, был один — армия.

Надо сказать — что и армия была рада таким новобранцам. В отличие от беззаботных калифорнийцев у этих мальчишек с детства была привита трудовая этика, у них не было пляжей и не было постоянных тусовок. Они видели, как отцы уходят на работу с утра и возвращаются заполночь, и все это изо дня в день и из месяца в месяц, они оставались старшими в доме и воспитывались как-то сами, на том, что видели вокруг себя, они привыкли к тяжелой работе без фанфар и знамен. Потому то сержант-вербовщик без единого вопроса зачислил паренька в ряды ВВС и направил его в летно-техническую школу, пусть у него было только среднее образование и больше ничего.

Вторую путевку в жизнь ему тоже дал сержант, сержант, который занимался стрелковой подготовкой. В ВВС главным оружием являются ракеты и бомбы, к стрелковому оружию относятся пренебрежительно, и почти не закупают его. Но поскольку оружие все же нужно, и охране авиабаз, и самим летчикам, на случай если собьют — ВВС получают из армии вышедшие из строя винтовки, и лучшие в мире авиационные техники в своих мастерских разбирают их. То, что уже не восстановить утилизируют, а то, что еще годно — используют, собирая из нескольких винтовок одну. Таким образом, собранные из нескольких винтовки носят свое название GAU-5, точно таким же шифром обозначаются все используемые ВВС авиационные пулеметы и пушки. Вот, на тренировке по использованию стрелкового оружия их вывели к освобожденному от самолета капониру, сержант принес две такие винтовки и они по очереди выходили на огневой рубеж и дырявили прицепленные к земляной обвалке капонира мишени, отпечатанные утром на принтере. Он стрелял, казалось бы, точно так же, как и другие, выпустил двадцать патронов одиночными и короткими очередями, и даже не смотрел на результаты — но сержант, сняв мишень, чему-то удивился, и после стрельб оставил его и двоих парней и заставил их выпустить еще несколько магазинов. А через несколько дней Глен уже занимал место в самолете, летящем на Херлберт-филд, базу ВВС, служащую центром подготовки и основным местом базирования сил особого назначения ВВС САСШ.

Сейчас техник-сержант первого класса Глен Салливан был вооружен, конечно же, не старой GAU-5, которая у него и у коллег вызывала лишь усмешку. В руках у него был карабин SR-25K, Найт-Стоунер, который ВВС закупали без конкурса на гражданском рынке. Короткий и удобный карабин, он использовал патроны калибра Винчестер-308 и стрелял очень точно, а его конструкция позволяла при необходимости быстро сменить upper[85] на более длинный — или использовать короткий для ближнего боя. Сейчас он поставил короткий upper, потому что ему его хватало на дистанциях до пятисот метров, и ситуация была такова, что мог быть ближний бой в ограниченном пространстве, между этими проклятыми контейнерами. Все как в проклятом киллхаусе[86], только киллхаус этот был для великана, не меньше…

Еще раз оглядевшись, техник-сержант пробежал несколько метров — и в этот момент, проклятый кран, который он и присмотрел себе в качестве позиции — поехал. Выругавшись, он успел схватиться за поручни лестницы, подтянулся, полез наверх, держа наготове автоматический пистолет с глушителем.

Крановщик — лысый, опытный реднек, растящий троих детей и почти выплативший банку за дом — услышал, что на площадке перед застекленной кабиной кто-то возится.

— Какого черта…

Он повернулся и обомлел — черное, как из ада лицо и едва не светящиеся в темноте белки глаз. И оружие.

— Э…

— Кран — вперед до упора! — сказал неизвестный на хорошем английском — быстро!

Пораженный крановщик сделал то, что он делал несколько миллионов в раз в жизни — двинул ручку и кран медленно и плавно покатился вперед по рельсам, пока не стукнулся об ограничитель.

— Э… Вы…

— Пошел вон отсюда!

Крановщика долго уговаривать не пришлось — с опаской протиснувшись мимо вооруженного неизвестного, он не спустился — слетел вниз по лесенкам и бросился бежать со всех ног.

Оставшись в одиночестве, Салливан огляделся. Он был не таким идиотом, чтобы занимать позицию в кабине крановщика — это первое, что проверит вражеский снайпер, когда будет искать его. Оглядевшись, он увидел приваренные к телу крана скобы — они использовались ремонтниками — и полез по ним.

Налег он на самом верху, на перемычке крана, на всякий случай — как раз над контейнером, чтобы при обстреле спрыгнуть туда. Прицепил себя страховкой — веревкой со стальным сердечником, развернул и