может, просто волнуюсь и это кровь стучит в висках? Вот и знакомая дверь. Машинальный когда-то, а теперь осторожный поворот ключа…

«Ну, здравствуй», — переступаю порог своего дома. На полу стекла, куски штукатурки. Из комнаты в комнату гуляет ветер, бередит запыленные шторы. В стенах торчат черные зазубрины осколков.

Подхожу к одному окну, ко второму, вглядываюсь в горизонт. Да отсюда хоть время засекай, которое уходит в отрядах на выполнение приказа «В воздух!».

Через дня два моя квартира — КП, именуется просто и ясно: «Арбуз». Это наш позывной. В спальне сооружены нары в два этажа, в гостиной размещаются связисты и техники. Иовов, Васин и Просянников сразу же проводят кабель к ЗКП и налаживают рацию. Оборудуется и оперативный зал. Там размещаем огневой планшет, телефоны, карты, приборы… На кухне, засучив рукава, хозяйничает наш повар Гога Сохашвили.

Теперь можно звонить Михалкину:

— На проводе «Арбуз». Все в порядке. [77]

— Ну жди, скоро заеду, посмотрю, — обещает генерал.

Рация и телефонный коммутатор обеспечивают нам надежную связь с отрядами, артчастями, контрбатарейным корпусом и штабом фронта. А фельдъегерскую связь обеспечивает лихой мотоциклист Василий Васин.

«Арбуз» становится в центре действия отрядов на южном направлении. И этот командный пункт будет держаться до конца сорок третьего…

Теперь, спустя сорок лет, я по-прежнему живу в этой квартире, но даже и мне порой трудно представить, что вот здесь, в этих домашних стенах, был командный пункт моего дивизиона. Одно лишь бурое пятно обгорелого паркета от печки-«буржуйки», обогревавшей нас в холода, напоминает о прошлом.

А за окнами — иной вид. Новые кварталы жилых домов, корпуса предприятий. Шумит за окнами, плещет через край мирная жизнь, только память и стережет те давние огневые дни нашей молодости. Да вот друзья-однополчане, заезжая ко мне на огонек, все так же именуют мою квартиру по-боевому: «Арбуз».

В сентябре сорок третьего на нашем фронте был создан 3-й контрбатарейный артиллерийский корпус (3 ЛКАК) под командованием генерала Н. Н. Жданова. В этот корпус вместе с пятью артполками, пушечным дивизионом, артиллерией ПОГа, частями инструментальной разведки и корректировочной эскадрильей входит и наш дивизион.

Так что на «Арбузе» нередко появляется начальство. А приезжает оно в последнее время в основном для того, чтобы ознакомиться с предложенным мною новым методом корректировки огня артиллерии несколькими аэростатами сразу, с помощью радиальных сеток.

— У нас есть кое-какие соображения по этому поводу, — докладываю я. — Метод корректировки огня с двух аэростатов, который мы применяем, конечно, дает свой эффект. Но сейчас, когда мы перебросили отряд капитана Кирикова в Приморскую оперативную группу, есть возможность корректировать огонь с трех аэростатов одновременно. Вот здесь мы и будем использовать радиальные сетки.

— Что это за радиальные сетки? В чем их смысл? — интересуется генерал Жданов.

И я поясняю, как на расчерченные на планшете радиальные сетки для трех аэростатов наносятся точки нахождения [78] аэростатов и цели, а также линии, соответствующие угловым расстояниям. Здесь наблюдателю нет необходимости определять перелеты и недолеты снарядов, а надо лишь следить за отклонениями их вправо или влево. Если наложить сетки одна на другую от всех трех аэростатов, то отклонения разрывов определяются с высокой точностью на расстоянии по дальности до двадцати пяти километров, то есть до места сосредоточения осадной вражеской артиллерии. А это значит, что огнем артиллерии с ораниенбаумского плацдарма можно не только подавлять, но и уничтожать ее.

Генерал Жданов внимательно выслушивает и советует для начала детально разработать варианты по трем целям.

Цель № 203 беззаботинской группировки врага регулярно нарушает ритм работы Кировского завода. Цели 373 и 373-а пушкинско-слуцкой группировки действуют по заводам «Ижорский» и «Большевик», а также по 5-й ГЭС. Мы готовим необходимые по этим целям материалы, генерал Жданов изучает их и дает «добро».

— Создайте фотопанораму местности, — говорит он. — Стрельбу на полное уничтожение двести третьей цели назначим на середину, а двух других — конец октября. Готовьте самых опытных воздухоплавателей.

И начинается подготовительная работа. Два экипажа каждого отряда отрабатывают свои действия.

Пользуясь радиальной сеткой, я указываю на планшете место предполагаемого разрыва снарядов, а Крючков, Можаев, Кириков, Ферцев, Иняев, Бишоков, Битюк, Шестаков называют «отклонения». Затем я, выполняющий роль оперативного, «сообщаю» артиллеристам разброс снарядов, занося его одновременно в специально заготовленные таблицы. Наши тренировки идут с азартом — наблюдателям по душе новый метод. Тут же уточняем и ориентиры. Для 203-й выбираем неказистый лесок у окраин поселков Настолово и Красино. 373-я, по нашим данным, — невдалеке от двух домиков. Они хорошо видны из гондолы.

Наконец докладываем Жданову о готовности к работе.

И настает день…

Погода, помню, была как по заказу. Видимость, как говорится, до горизонта. По команде с КП в воздух сдали сразу три аэростата. В первой гондоле — Крючков, во второй — Битюк, в третьей — Кириков.

Из окна штаб-квартиры мне хорошо были видны устремляющиеся ввысь оболочки-сигары. И вот слышу:

— «Арбуз»! Первый к корректировке готов!

— Второй готов! [79]

— Третий готов!

И тут же другое:

— Батареи к стрельбе готовы!

Оперативный надсадно кричит артиллеристам в трубку!

— Залп! — и чуть погодя заносит в таблицы первые данные корректировщиков.

— Данные принял! — Мы тут же пересчитываем полученные результаты и выдаем их артиллеристам: — Юг — сто метров! Запад — тридцать пять!

И снова залп. Снова корректировка. Потом третий, четвертый…

Фашисты спохватились, начали бить по подъемным полям. Поздно!

Слышу от Кирикова долгожданное:

— Товарищ майор! Товарищ майор! В районе цели двести три наблюдаю взрыв!

То же повторяют Крючков и Битюк. Цель уничтожена! Аэрофотосъемки на другой день подтвердили это.

Полный успех! Вот что значит продуманная подготовка. Но каким бы радостным ни был первый день боевой работы по новому методу, мы не забываем о том, что еще две цели ждут своего часа. И конечно, дождутся. В конце октября будут уничтожены и они.

Третья цель навсегда замолчит при непосредственном участии в стрельбе генерала Жданова. Вот как много лет спустя он расскажет об этом в книге «Огневой щит Ленинграда»:

«Запомнились мужество и отвага, находчивость и искусство наблюдателей-корректировщиков 1-го воздухоплавательного дивизиона капитана М. П. Крючкова, старших лейтенантов Е. А. Кирикова и А. К. Ферцева, лейтенанта Ф. Е. Иняева. С ними связано у меня воспоминание об одной стрельбе на уничтожение вражеской батареи, чрезвычайно активной в обстреле Ленинграда…

Для корректирования огня сначала предполагалось использовать самолет и аэростат артиллерийского наблюдения 1-го воздухоплавательного дивизиона. Но, как оказалось, самолет не мог обеспечить надежное корректирование из-за сильного зенитного огня противника и активных действий его истребителей…

Вот тогда-то и родилась мысль использовать для корректирования огня три аэростата, организовав с них своего рода сопряженное наблюдение. Определять отклонения разрывов от цели было решено с помощью радиальных сеток».