— Должна заметить, что ты слегка непредсказуем, — сказала Моника, когда Ким входила в комнату. — Не видишь тебя неделями, а потом вдруг звонит телефон, на другом конце провода — ты и требуешь немедленного повиновения твоим желаниям. «Приходи на ужин сегодня вечером», — говоришь ты… И конечно же я, бедное безвольное существо, прихожу! Нет, я не спорю, не обвиняю тебя в пренебрежении и ни в чем не упрекаю тебя! Я просто все бросаю, в спешке переодеваюсь и несусь к своей машине. И вот я здесь! — заключила она, встречаясь с ним глазами и удерживая его взгляд.

Гидеон низко склонился перед ней. Его глаза, смотрящие поверх кромки стакана, были непривычно яркими.

— И выглядишь так же потрясающе, как и всегда, — уверил он ее.

В ее глазах мелькнула издевка.

— А ты помнишь меня, Гидеон? — спросила она. — Или ты просто решил закатить вечеринку, потому что приехала твоя сестра?

Нерисса сидела в углу длинного мягкого дивана с таким видом, словно происходящее ей было совсем не по душе, и размышляла о чем-то, сосредоточенно рассматривая бокал с вишневым ликером.

— Я хотел отпраздновать неожиданный визит сестры, — сухо произнес Гидеон, — и, естественно, ты была первой, о ком я подумал, когда мне пришло в голову, что небольшая вечеринка не повредит! Следующим был Боб Дункан, — признал он. — Он присоединится к нам с минуты на минуту, если его смокинг вернули из прачечной. Боюсь, его я тоже застал врасплох. Он собирался провести тихий вечер, когда я позвонил ему, и, собственно, был в ванной.

— Бедный Боб! — воскликнула Моника. — Ты действительно самый непредсказуемый и невнимательный к другим человек, Гидеон, — обвинила она его. Но было ясно, что она в восторге, что в данном случае его невнимательность к другим проявилась в форме желания видеть ее.

— Думаю, ты незнакома с мисс Ловатт, — заметил Гидеон, в то время как Ким в нерешительности застыла посреди комнаты. — Она приехала, чтобы помочь моей матери написать мемуары.

— Да, я знаю. Мы уже встречались.

Миссис Флеминг протянула руку, и Ким пожала ее со странным чувством отвращения. Ярко накрашенные губы миссис Флеминг вдруг стали тонкими и сжатыми, когда она выдавила из себя приветственную улыбку.

— Боб будет потрясен! — объявила она. — В наших местах так мало привлекательных молодых женщин, что он не перестает говорить о мисс Ловатт с тех пор, как случайно встретился с ней в день ее приезда.

— О, неужели? — пробормотал Гидеон, но ею серые глаза сразу стали холодными. — Да, мисс Ловатт упоминала, что познакомилась с Бобом.

— Но я уверена, она была слишком скромна, чтобы признать, что произвела на него сногсшибательное впечатление, — заметила Моника с застывшей улыбкой. — Это было настолько очевидно, что я пригласила его к себе, чтобы выпить чего-нибудь и немного предостеречь его. В наше время красивые девушки не так-то просто оседают в отдаленных сельских регионах, и я уверена, что у мисс Ловатт целый сонм поклонников. Поэтому мне было интересно, как она устроится здесь… где некому оторвать ее мысли от работы, кроме бедного Боба!

Ким уже собиралась возмущенно ответить, когда явился Боб собственной персоной, и вокруг него витала такая аура запахов лосьона после бритья и шампуня, что Ким не смогла сдержать улыбку. Смокинг Боба был только что отглажен и был так же безупречен, как и у Гидеона. Боб был высок и красив. Он взял Ким за руку и сжал ее с таким энтузиазмом, что она невольно вскрикнула:

— Ой, осторожно!..

Он с несчастным видом отпустил ее помятые пальцы:

— Прошу прощения!.. Когда я о чем-то задумаюсь, то совсем теряю голову, а я так ждал встречи с вами! Когда Гидеон пригласил меня в гости сегодня вечером, я едва мог поверить в свою удачу!

— Вот! Видишь? — сказала Моника, поворачиваясь к хозяину дома. — Боб настолько бесхитростен, что даже не думает обороняться! Честное слово, я считаю, тебе следовало подготовить его, прежде чем брать в штат кого-то настолько декоративного, как мисс Ловатт!

Гидеон Фабер не ответил, и его лицо стало еще строже. У Ким создалось впечатление, что он считал такое легкомысленное подшучивание дурным тоном, и в любом случае это было ему неинтересно. Тут в комнату вошла миссис Фабер.

Нерисса вскочила с дивана и буквально перелетела через всю комнату к матери.

— Мама! — воскликнула она. — Что это значит? Что ты здесь делаешь?

Миссис Фабер глядела на нее с раскрасневшимися щеками и торжествующим блеском в глазах.

— Это значит, — ответила она, — что сегодня я буду ужинать с вами! Я решила, что уже пора прекратить вести себя как узник… или принцесса в башне из слоновой кости, если вам так больше нравится! И поскольку Траунсер так сильна, я просто не заметила спуска по лестнице… Собственно говоря, она меня несла!

Гидеон большими шагами пересек комнату и почти грубо заговорил с матерью:

— Мама!.. Ты не имела права! Ты прекрасно знаешь, ты уже много лет не ужинала с нами внизу. Напряжение обязательно скажется!

Он отнял ее маленькие, цепкие ручки от руки Траунсер, сам поднял на руки и перенес на диван. Миссис Фабер, похожая на маленькую довольную куклу, украшенную жемчугами и одетую в ярко-розовую меховую накидку поверх платья из бархата и шифона, сидела, взмахивая накрашенными ресницами и сияя от счастья. Она часто дышала, но в остальном полностью контролировала ситуацию и явно не беспокоилась о непривычном усилии, приложенном, чтобы покинуть свои комнаты.

— Не глупи, дорогой, — беззаботно сказала она своему сыну. — В конце концов, это все еще мой дом, и, разумеется, мне нравится время от времени осматривать его. — Она протянула руку Бобу Дункану: — Как у тебя дела, Боб? Я не ожидала увидеть тебя здесь сегодня, но я все равно очень рада. Ты приносишь с собой дыхание природы… И миссис Флеминг? Это ведь миссис Флеминг, верно?

Моника подошла к ней и сердечно сказала, что встретить ее — неожиданное удовольствие; но в выражении ее лица ничто не указывало на то, что ей было приятно. Миссис Флеминг нахмурилась, одновременно пытаясь очаровательно улыбнуться, Ким увидела, что она уже считает этот вечер потерянным. Теперь миссис Фабер была в центре внимания.

Боб Дункан, напротив, изо всех сил старался быть внимательным к старой леди, и если он и не приветствовал ее появление, то не показал этого. Ким знала, что он был невысокого мнения о ней, будучи обожателем Гидеона, но он умело это скрыл. Уже через минуту миссис Фабер смеялась над одной из его шуток, а когда она попросила мартини, он налил ей стакан.

— А почему бы и нет? — сказал он, высоко поднимая свой стакан и салясь на диван рядом с ней. — Это надо отметить, и мы все должны поднять тост. Гидеон, твоя мать собирается занять свое законное место среди нас! Доктор Дэвенпорт будет так удивлен, услышав новость, что ему придется самому принять какое-нибудь свое укрепляющее, чтобы оправиться от шока!

Нерисса взволнованно хлопотала вокруг матери:

— Мама! Мне бы очень хотелось, чтобы ты не решалась на такое рискованное…

— Рискованное? — Сияющие серые глаза насмешливо взглянули на нее. — А что такого рискованного в том, чтобы немного размяться? Признаюсь, Траунсер была не в восторге, поскольку она собиралась принести мне очередное противное варево, которые для меня готовит по вечерам кухарка. Но мне они уже поднадоели, и я надеюсь, что сегодня у вас на ужин будет что-нибудь вкусненькое. Кажется, я слышу запах пирога с дичью, и если Гидеон попросит Пиблса принести бутылочку-другую шампанского из погребов…

— Мама, никакого шампанского, — сурово сказал Гидеон. Он накрыл ее колени пледом и подложил ей под спину еще одну подушку. — И уж точно никакого пирога с дичью. Ты должна сидеть на диете. И раз уж ты спустилась вниз, думаю, будет лучше, если тебе принесут ужин сюда, в гостиную…

Но она резко ответила:

— Нет! Раз уж я спустилась вниз, я буду ужинать вместе с вами… в столовой! — В том, как она сжала губы и как горели ее глаза, было столько решимости, что лицо Гидеона стало задумчивым. — Я думала, что ты, Нерисса и мисс Ловатт будете ужинать одни, но раз к нам пришли гости, я только рада. Я уверена, ты не хочешь помешать мне получить удовольствие, Гидеон, дорогой мой? — осведомилась она, и ее ласковые