поподробней?
—
Через реку многие переправляются, а вот за проспект уже мало кто суется. Потому как опасно. Только если конкретная наводка есть — и то не каждый решится.
—
Что конкретно опасно?
—
Все. Заметишь что-нибудь непонятное, говори сразу.
—
Проводник из тебя… — буркнул Кузнецов и с биноклем в руках выглянул из-за прикрывшего нас от дороги автомобиля.
—
А кто-то напрашивался?!
—
А разве нет?
—
У тебя было из кого выбирать? — Я тоже приподнялся с асфальта и уставился в другую сторону. — Многое о центре болтают, надеюсь, самые опасные места получится стороной обойти.
—
Вон тот зонт на газоне — это нормально?
—
Ерунда, — присмотрелся я к порядком выцветшему на солнце зонту. — Давно там лежит…
—
Пригнись! — присел вдруг Кузнецов и потянул меня за собой.
—
Ты чего?!
—
Сам не понял, — признался опер. — Двигалось что-то.
—
Далеко?
—
Прилично.
—
Может, пронесет.
Я уселся прямо на асфальт и, вытянув ноги, прислонился спиной к «Ниве». Вдалеке меж жилых домов виднелся парк, и сейчас от такого соседства по спине невольно побежали мурашки. Да еще и с неба вот-вот закапает. Нет, определенно надо какое-нибудь убежище подыскивать. Застанет непогода, и кончится наша спасательная операция, толком не начавшись.
—
Слушай, Володя, — окликнул вдруг меня Кузнецов, — ты вроде говорил, что за блоки с неповрежденными носителями информации большие деньги предлагают?
—
Не то что совсем большие, но лучше, чем обычно платят, — факт.
—
А это только у твоего скупщика или у всех так?
—
Не знаю даже, — задумался я, пытаясь припомнить, когда последний раз обращался к кому-нибудь помимо Старика. — У нас поблизости других скупщиков нет. А что?
—
Да так, ничего, — пожал плечами Кузнецов и вновь с биноклем в руках выглянул из-за автомобиля. — Вроде чисто…
—
Пошли!
Мы бросились через проспект и, обежав стоявший на противоположной стороне улицы подбитый бронетранспортер, заскочили за угол дома. Немного дальше на тротуаре замер неведомо как лишившийся башни Т-90. Я огляделся и, присев на крыльцо какой- то закусочной, свернул пробку с бутылки воды.
—
Куда теперь? — поторопил меня Кузнецов.
—
Сидим, ждем, — флегматично ответил я. — Если нас кто-нибудь заметил, непременно вдогонку кинется. Тут мы их и встретим.
—
Не проще ли попытаться оторваться?
—
Здесь нас танк со спины прикрывает, — мотнул я головой на подбитую боевую машину. — А если из подворотни бросятся, даже твой автомат не поможет.
—
Значит, ждем. — Федерал хлебнул воды и отошел к танку. Но рядом со сбитой гусеницей валялся скелет в истлевшей военной форме, и опер вернулся обратно к крыльцу. — И долго торчать тут будем?
—
Минут пять. — Я закрыл бутылку и поставил ее на ступеньку. — Да не парься ты, к вечеру точно до транспортника доберемся. Если, конечно, дождь не зарядит.
—
И если дойдем.
—
И если так.
Заранее в нашем случае и в самом деле ничего загадывать нельзя. И на конкурентов наткнуться можем, и постараться еще придется, чтобы скраев окончательно с хвоста скинуть. Да и без всего этого центр города не место для развлекательных прогулок. Здесь ничего не стоит и по собственной небрежности сгинуть.
—
Нам сейчас куда вообще? — вновь спросил Кузнецов какое-то время спустя.
—
Пару кварталов по Энтузиастов пройдем, потом налево свернем. Там, думаю, нас никто караулить не станет.
—
Если только скраи не выследят…
—
Именно. Ладно, пошли.
Мы протиснулись между стеной дома и бортом танка, и почти сразу я свернул во дворы.
—
Погоди, — немедленно остановил меня Кузнецов. — Зачем петлять?
—
А ты глянь. — Я указал вдоль дороги на перегородившие перекресток кирпичные завалы, оставшиеся от рухнувшей высотки. — Там ни пройти, ни проехать…
—
Ладно,
Вы читаете Пятно
