довелось примерить в магазинах Сиднея и Нью-Йорка, а также туфли, сумочки, украшения.

Саския присела на краешек кресла и постаралась спокойно обдумать странный поступок мистера Котофидеса, завалившего ее дом всеми этими вещами, но уже через минуту разразилась хохотом. Девушка с трудом смогла себя остановить, смех перешел в истерику. Она вытирала льющиеся по щекам слезы, недоумевая, для чего Алексу понадобилось напоминать ей о своем существовании, да еще таким эксцентричным способом.

На следующее утро раздался звонок в дверь. Саския только что вышла из душа. Она собрала мокрые волосы на затылке и отправилась открывать, уверенная, что прибыли из благотворительного фонда, которому она решила преподнести в дар все эти бесполезные для нее наряды, считая это единственным способом навсегда избавиться от присутствия в своей жизни Алекса Котофидеса. Саския радушно открыла дверь, но, увидев посетителя, быстро изменилась в лице.

— Здравствуй, Саския…

— Зачем ты здесь?

— Повидать тебя.

Перед Саскией стоял Алекс, он выглядел усталым и расстроенным.

— Ты не пригласишь меня войти? — спросил он.

— Зачем?

— Я приехал издалека, очень устал, и мне необходимо с тобой поговорить.

— Но я тебя не звала, к тому же все уже сказано.

На лестнице показались двое мужчин в униформе. Они встали за спиной Алекса, загораживающего проход в квартиру, один из них обратился к девушке:

— Это от вас мы должны забрать вещи для благотворительного центра?

— Да. Все вещи вон там, проходите и забирайте, — Саския указала рукой на груду коробок в центре комнаты.

Алекс прошел в квартиру, пропуская входящих.

— Забирайте все это, — еще раз повторила девушка.

Рабочие начали осторожно собирать коробки. Когда они проходили мимо Алекса, он увидел, какой именно дар Саския решила преподнести благотворительному фонду. Он перегородил посыльным дорогу:

— Постойте-постойте! Разве это не те самые?

— Ты прав. Те самые.

— Надеюсь, ты догадываешься, во сколько мне обошлись эти вещи?

— В любом случае мне они стоили дороже.

— Ну, так что, выносить или оставлять? — нетерпеливо спросил один из мужчин.

— Забирайте! — крикнула девушка.

— Нет. Оставьте! — Алекс все еще стоял на пути к двери.

— Ну а все-таки? — раздраженно настаивал рабочий, нагруженный коробками.

— Я купил их для тебя, а не для благотворительного общества, — обратился Алекс к Саскии.

— Ты купил их для своей гипотетической невесты. Можешь забирать. Если не хочешь, то позволь этим двум джентльменам сделать их работу.

— Отлично. Господа, забирайте все, я не возражаю.

Рабочие переглянулись и мигом очистили жилую комнату от оставшихся коробок. Девушка готова была гневно обрушиться на Алекса, но, когда посыльные удалились, он начал первым:

— Что все это значит?

— В моем доме так не разговаривают. Командуй в других местах. У тебя достаточно своих квартир и домов, а здесь на меня голос поднимать не смей! Приехал он, видите ли! Никто не приглашал, а он приехал! Какой наглец!

— Уж, какой есть.

Оба понимали бессмысленность этой перепалки, но обоим надо было как-то справиться с гневом и растерянностью. Саския посмотрела на Алекса, еще раз отметила про себя, что выглядит он далеко не лучшим образом, и отвернулась. Она прошла на кухню и продолжила прерванное его приходом чаепитие. Чашка обжигала руки, но с ее помощью девушка смогла, как бы загородиться от незваного гостя.

— Мне неприятно твое присутствие, — проговорила она, наконец, поставив чашку на стол. — Что ты на это скажешь?

— Я прекрасно тебя понимаю.

— И.

— Ситуация безвыходная.

— Невероятно! — рассмеялась Саския. — Я нахожусь в своей квартире и вынуждена терпеть твое присутствие, потому что, видите ли, ситуация безвыходная!

— Нет! — Алекс подошел и взял девушку за руку.

— Отпусти! — воспротивилась она.

— Давай не будем ругаться. Не для того я здесь.

— А для чего, Алекс? Недостаточно еще меня унизил?

— Я пришел просить прощения.

Саския недоверчиво взглянула на него и усмехнулась:

— Только-то и всего? И я, конечно, обязана простить тебя. Забыть о том, как ты скверно со мной обошелся, между прочим, уже не в первый раз. — Она вырвала свою руку из его руки и снова взяла чашку.

— Марла мне все объяснила. Она сказала ровно то же самое, что и ты. Прости, я не верил тебе.

— А если бы твоя сестра не вступилась за меня, ты бы и сейчас не верил.

— Саския, я пытаюсь объясниться с тобой, оставь этот тон!

— Ты мне не все сказал? Хочешь что-то еще?

— Черт возьми, Саския! А ты как думаешь? Я был уверен, что все мои подозрения обоснованны, поэтому винил тебя во всех смертных грехах: Марла разубедила меня. Я искренне сожалею о своей ошибке. Неужели тебе без лишних слов не ясно, почему я вернулся?

— Нет. Вероятно, я недогадливая.

— Я предал тебя и подставил перед руководством твоей редакции, — осторожно начал Алекс. — Как прошла та встреча?

— Ах, вот ты о чем. Встреча прошла незабываемо. Члены правления соизволили дать мне несколько дней, чтобы закончить статью. Только писать мне было не о ком. Вот такая незадача!

— Ты получишь этот пост, если все еще хочешь этого, даже без всякого материала обо мне, — проговорил Алекс.

— Как это мило с твоей стороны, но у меня желание пропало. Кармен заслужила это место. Ей пост главного редактора будет по плечу, а мне — нет. Мне не хватает лицемерия для роли босса.

— Кармен вышла из игры.

— То есть?

— Вчера сообщили в новостях: у Драго Майоло случился сердечный приступ, когда он был за рулем своего «Феррари», Кармен сидела рядом. Они врезались в бетонное ограждение. Смерть наступила мгновенно.

Саския не смогла сдержать слез. Какими бы сложными ни были их с Кармен отношения, их связывали годы совместной работы.

— Сожалею, что принес тебе такие плохие новости, — Алекс присел рядом с ней. — Думаю, теперь ты точно получишь эту работу.

— Но я не хочу больше.