– По крайней мере не выбрасывайте и не рвите его.

Она ничего не сказала.

– Я вернусь и убью вас, если вы помешаете этому письму попасть в руки моей жены.

– В самом деле?

Она ничего больше не сказала, обратив ко мне лицо с зелеными рыбьими глазами.

Я покачал головой и пошел к выходу.

– Так ее нет здесь? – спросил я еще раз, обернувшись.

Женщина все так же молча посмотрела на меня и не ответила.

– Я еще десять минут буду в лагере, – сказал я. – Я приду еще раз, чтобы узнать.

Я шел по улицам и переходам лагеря. Я хотел через некоторое время снова вернуться в столовую, поискать Елену, но тут вдруг почувствовал, что с меня словно соскользнула защитная пелена. Я сделался непомерно большим, уязвимым со всех сторон. Мне надо было скорее спрятаться.

Я наудачу зашел в барак.

– Что вам надо? – спросила меня худая женщина.

– Я должен осмотреть электропроводку. Здесь все в порядке?

– Кажется, в порядке. Только здесь больные.

Я увидел на женщине белый халат.

– Это госпиталь? – спросил я.

– Барак для больных. Вас вызывали сюда?

– Меня прислала снизу моя фирма. Надо проверить провода.

Из глубины барака подошел человек в военной форме.

– В чем дело? – спросил он.

Женщина в белом халате объяснила ему. Его лицо показалось мне почему-то знакомым.

– Электричество? – переспросил он. – Лекарство и витамины сейчас были бы куда полезнее.

Он швырнул свою фуражку на стол и вышел.

– Здесь, кажется, все в порядке, – сказал я женщине в белом. – Кто это был?

– Врач, кто же еще?

– У вас много больных?

– Достаточно.

– И многие умирают?

Она посмотрела на меня.

– Зачем вам это?

– Просто так, – ответил я. – Почему здесь ко всем подозрительны?

– Просто так, – ответила она. – Взбрело в голову, вот и все. Эх вы, невинный ангел! У вас есть и родина, и паспорт. А у этих людей нет ни того, ни другого, – она помолчала. – Смертных случаев не было вот уже недели четыре. До этого умирали.

Месяц назад я получил письмо от Елены. Значит, она в лагере.

– Спасибо, – сказал я.

– Не за что, – ответила она горько. – Поблагодарите лучше, бога за то, что ваша мать и отец дали вам родину, которую вы можете любить. Любить и в несчастье, любить и тогда, когда она держит в неволе еще более несчастных и выдает их хищникам, которые принесли несчастье их стране. А теперь, если надо, занимайтесь освещением. Было бы лучше, если бы прибавилось света кое у кого в голове!

– Была уже здесь немецкая военная комиссия? – быстро спросил я.

– Зачем вам это знать?

– Я слышал, что ее ждут здесь.

– И вы этим довольны?

– Нет, просто мне нужно предостеречь.

– Кого? – спросила женщина, насторожившись.

– Елену Бауман.

– От чего предостеречь? – она внимательно посмотрела на меня.

– Вы ее знаете?

– Вовсе нет.

И опять стена недоверия. Только позже я понял, отчего это происходило.