называемая эволюционная экономическая теория, ведущая свое происхождение от теории экономического развития Шумпетера и в настоящий момент наиболее известная в интерпретации Р.Нельсона и С.Уинтера 17 /. Если неоклассическая теория и новый институционализм исследуют экономический процесс в заданных институциональных рамках, то эволюционисты пытаются поставить вопрос о возникновении институтов и их изменении. Для эволюционной теории характерен динамический микроподход, особое значение имеют сложившиеся правила и способы поведения на уровне фирм (Веблен называл их институтами, а Нельсон и Уинтер -'рутинами'). Эти рутины представляют собой специфические активы фирм и их пересмотр означает потерю части капитала. Поэтому от старой рутины отказываются только тогда, когда новое правило позволит не только получить выгоду, но и возместить потери. По этой причине, например, в период сравнительно высоких темпов инфляции 1970-80-х годов некоторые фирмы в США отказывались делать поправку на инфляцию в своих инвестиционных планах: выигрыш в точности планов не компенсировал проигрыша, связанного с изменением способов расчета, переучиванием персонала и пр. 18/ Отбор рутин представляет собой длительный процесс, в котором сочетаются 'обучение на опыте' (learning by doing) и естественный отбор - отбраковка тех, кто не смог обучиться на опыте.

Применительно к политике макроэкономической стабилизации стойкость рутин проявилась в том, что привыкшие к мягким бюджетным ограничениям предприятия вели себя 'инерционно' (полагались на помощь государства, не воспринимали всерьез задолженности друг другу и государству). В результате вместо реструктуризации производства и предложения политика макроэкономической стабилизации и либерализации цен привела к кризису неплатежей, то есть вместо стабилизации возникла дестабилизация.

Применительно к приватизации эволюционисты (наиболее активно среди них занимается переходной экономикой П. Мюррел 19 /, сходные взгляды высказывает Я. Корнаи ) считают, что 'старую собаку не обучишь новым фокусам': раздача и приватизация старых государственных предприятий не заставит их быстро 'сменить рутины'. Поэтому средства, расходуемые на приватизацию, целесообразно отдать на поддержку новых частных предприятий, не отягощенных старыми рутинами. К этой же группе теорий примыкает трактовка переходного предприятия как особого типа фирмы (не социалистической и не капиталистической), целевой функцией которой является выживание в условиях значительной неопределенности, в частности, неопределенных перспектив выживания поставщиков и клиентов фирмы 20/.

Большим потенциалом для объяснения переходной экономики обладают различные неоинституционалистские теории. Прежде всего переход от централизованной экономики с господством полуничейной 'общенародной' собственности (назвать ее государственной в строгом смысле нельзя) к рыночному хозяйству требуется четко определить права, что, как показывает опыт, не достигается автоматически в ходе массовой формальной приватизации российского типа. Права собственности, скажем, акционеров наших многочисленных АО фактически не предусматривают даже получения части остаточного дохода и возможности созывать собрание акционеров, если этого не захочет администрация. Директора промышленных предприятий, с выгодой используя размытость прав собственности, противодействуют их жесткому правовому закреплению. Здесь, безусловно, многое могут сказать специалисты в области теории прав собственности. Есть где применить и трансакционный подход О.Уильямсона и его последователей. Переходная экономика, безусловно, являет собой классический пример существования больших трансакционных издержек. Отсутствует или труднодоступна информация. Невозможно обеспечить выполнение контракта легальным путем (нет надежного механизма исполнения судебных решений), а нелегальный путь (через рэкетирскую 'крышу') связан с огромными и не только денежными издержками. Оппортунистическое поведение, то есть обман контрагента на основе асимметрично распределенной информации, является не исключением, а правилом. Одним словом, наша экономика изобилует трансакционными издержками и если бы не рентного типа сверхприбыли, связанные с покровительством государственных чиновников, возможностями арбитражных сделок и т.д., рыночные сделки в России стали бы непозволительно дорогими. Не случайно для нашей страны характерно создание относительно замкнутых финансовых империй со своими банками, страховыми компаниями, предприятиями, добывающими на экспорт сырье, телеканалами, газетами и т.д. Эти империи явно работают по 'заветам Коуза', экономя на трансакционных издержках путем интеграции. (Напротив, создаваемые сверху ФПГ, в которых должны объединяться предприятия, принадлежащие разным хозяевам, на нашей земле приживаются плохо). Отношения между российскими предприятиями, а также между директорами и их работниками хорошо описываются уильямсоновской теорией 'контракта, сопряженного с личными отношениями партнеров' (relational contract). В рамках этих отношений взаимные неплатежи и задолженности - совершенно естественны. Множество интересных проблем в российской экономике может осветить исследование того, кто и как контролирует российские фирмы (governance structures), кто является принц

ипалами и агентами и как они решают возникающие между ними проблемы.

Наконец, весьма злободневными в нашем обществе являются проблемы конституционного и политического выбора (public choice), трактуемые соответствующим течением нового инсти-туционализма (Бьюкенен, Таллок и др.), а также продолжателями дела Ойкена (ордолибералами) в Германии. Система правовых и политических институтов нашего общества еще не стабилизировалась. Совсем недавно был принят Гражданский кодекс, продолжается работа над Налоговым кодексом. Таким образом, есть возможность заложить в основу российской институциональной системы принципы демократического и конкурентного порядка. Кроме того, исследования представителями этого направления таких явлений, как извлечение политической ренты 21/, коллективные действия заинтересованных групп-лоббистов, 22/ дают возможность вовлечь в анализ переплетение экономических и политических факторов, без которого понять переходную экономику практически невозможно. 23/

В заключение хотелось бы коснуться различных инструментов экономического анализа и их пригодности для исследования переходной экономики. К этим инструментам относятся формальные модели, статистические (в том числе эконометрические) исследования, анализ отдельных случаев (case studies) и исследование результатов массовых опросов. Из них к переходной экономике реально применяются главным образом первый и последний 24/. Статистический анализ затруднен краткостью временных рядов и ненадежностью публикуемых показателей, а глубокий анализ отдельных случаев требует слишком много времени и денег. В то же время опросный метод имеет и свои преимущества: оперативность, субъективная 'взвешенность' значения различных переменных и т.д. 25/.

Описанные в статье подходы некоторых направлений экономической теории к проблемам переходной экономики свидетельствуют, на мой взгляд, о том, что теоретическая трактовка этих проблем возможна, хотя она скорее всего будет носить менее строгий и элегантный характер, чем выводы формальной неоклассической теории. Поэтому, исследуя современное состояние экономики России и разрабатывая наиболее целесообразные варианты экономической политики, нет необходимости изобретать велосипед и непосредственно апеллировать к не постигаемой умом 'русской душе'. В то же время, рассматривая и обсуждая различные объяснения и рекомендации, необходимо учитывать методологические принципы каждого из подходов и смотреть, насколько они применимы к российским институциональным реалиям (включая особенности этноса и менталитета).

сноски

1. Критерий принадлежности к основному течению неформальны и определяются самим научным сообществом: это и присутствие данных концепций в учебниках, и удельный вес в академических журналах, и присуждение Нобелевских премий. Состав 'мейнстрима' меняется со временем, так, например, за последние двадцать лет новая неоклассическая микроэкономика и монетаризм вытеснили хиксианское кейнсианство, но его основу неизменно составляет неоклассическая теория. Поэтому в дальнейшем понятия 'основное течение' и 'неоклассическая теория' употребляются как синонимы. Датировать появление термина мэйнстрима в экономической литературе можно, пожалуй, с публикацией двух работ П.Самуэльсона: 'Основ экономического анализа' (1947) и вводного курса экономической теории (1948).

2. CM. Mayer Т. Truth versus Precision in Economics. Aldershot, 1993.

3. У 'формалистов' есть и своя эконометрика, но она чаще направлена не на обнаруживание связи между переменными, а на установление ее отсутствия, позволяющего сделать вывод о случайном движении зависимой переменной, совместимом с рациональным непредсказуемым поведением экономических субъектов по образцу гипотезы эффективного рынка. См. Мэнкью Н.Г. Освежим наши познания