удивилась, что никто даже не потрудился позаботиться о том, чтобы хоть немного осветить дорогу, но, похоже, это никому не было нужно. Ей пришлось вспомнить, что бессмертные по своей природе «ночные охотники» и их серебристые глаза не только красивы — они приспособлены к тому, чтобы видеть в темноте.

На похоронах было совсем мало людей, с трудом находивших тропу. Сама она, как ни странно, почти не испытывала никаких затруднений. Очевидно, ночное зрение у нее улучшилось. А вот Тайни то и дело спотыкался.

Джеки понимала, что пока она видит не так хорошо, как остальные бессмертные, и ее это раздражало. Маргарет уже объяснила ей, что ее новые умения и способности пока находятся в зародышевой стадии, но со временем они разовьются. Вероятно, ночное зрение относилось к тем качествам, которые приходят не сразу. Стоя у могилы, Джеки изучала присутствующих в надежде увидеть на чьем-нибудь лице хоть какие-то признаки злорадства, но ничего подобного не заметила.

После похорон Нейл устроил у себя дома поминки. Интересно, думала Джеки, всегда ли похороны бессмертных так напоминают человеческие? Или дело в том, что Стефано был смертным и воспитывался в человеческой культурной среде? Впрочем, по дороге к дому Нейла этот вопрос вслух задал Тайни.

— Похороны у бессмертных всегда проходят так, или причина в том, что Стефано был смертным? — пророкотал он из темноты с заднего сиденья.

Наступила тишина. Потом Винсент откашлялся и сказал:

— Не знаю. Я ни разу не был на похоронах бессмертного.

Джеки очень удивилась:

— Ни разу?

Винсент кивнул, не отрывая взгляда от дороги, — он сидел за рулем.

— Но ты же знал других умерших? — недоверчиво спросила Джеки. — А как же твоя мать?

— Ее сожгли на костре, — негромко ответил он. — Хоронить было уже нечего. Отец рылся в золе, но не нашел вообще никаких останков.

Джеки, ничего не понимая, уставилась на него, не в силах поверить, что во времена Средневековья могли развести такой жаркий костер, что он уничтожил даже кости. Наверняка же что-то должно было остаться!

— А Жан-Клод? — спросил Тайни, и Джеки обернулась назад, ожидая ответа Маргарет.

— Тоже костер, — сказала Маргарет. — И от Жан-Клода тоже ничего не осталось.

— Но это же… я хочу сказать, что обычный костер не может быть таким жарким, чтобы испепелить кости. Даже после кремации что-то остается, какие-то кусочки… я думаю, — добавила Джеки, не совсем уверенная в своей правоте.

— Бастьен считает, что наночастицы каким-то образом подпитывают огонь, заставляя его гореть жарче. Похоже, мы очень легко воспламеняемся, — тихо заметила Маргарет.

— Тогда откуда вы знаете, что Жан-Клод в самом деле умер? — спросил Тайни, чем вызвал немалое удивление Джеки. Эта мысль ей даже не приходила в голову.

— В золе костра осталось лишь его кольцо, — ответил Винсент.

— Но я почувствовала, когда он умер, — добавила Маргарет. Джеки с недоверием посмотрела на нее, и Маргарет пояснила: — Он был моим мужем. Во мне есть его наночастицы. Мы были связаны. Я почувствовала момент его смерти и знала, что он умер в огне.

Джеки медленно повернулась на сиденье и взглянула на Винсента. Не он превратил ее в вампира, но в пылу страсти они несколько раз укусили друг друга, а значит, обменялись наночастицами. Почувствует ли она, если он когда-нибудь умрет?

Словно ощутив ее серьезный взгляд и уловив мысли, Винсент убрал одну руку с руля, накрыл ладонь Джеки и легонько сжал ее.

Остаток пути до дома Нейла все молчали, да и в самом доме тоже. Джеки потягивала из бокала вино и прислушивалась к тихим разговорам, продолжая наблюдать за присутствующими, однако мысли ее все время возвращались к связи между супругами. Как теперь связаны они с Винсентом? И что именно вызывает эту связь? Может быть, обмен кровью и наночастицами? Если дело в обмене наночастицами, значит, она связана и с диверсантом тоже — ведь она проглотила его кровь!

Мысль вовсе не казалась привлекательной. Нужно поговорить об этом с Маргарет или с Винсентом. Джеки хотела знать, что еще влечет за собой такая связь и как это на нее повлияет… И достаточно ли количества проглоченной ею крови диверсанта для установления такого рода связи. Устав от всяких тревожных мыслей, Джеки испытала истинное облегчение, когда Винсент решил, что пора возвращаться домой. Он отлучился ненадолго, чтобы обменяться парой слов с Кристианом и Маркусом, потом вернулся и объявил, что остальные пока остаются, но скоро тоже уедут.

— Я хочу позвонить дочери и узнать, все ли у них в порядке, — сказала Маргарет, когда они вошли в дом. Было видно, что похороны, пусть и фальшивые, ее расстроили. Впрочем, они расстроили всех, поэтому Джеки ничуть не удивилась, когда Тайни направился прямо к лестнице, объявив:

— Я ложусь спать. Похороны меня вымотали.

— Похоже, мы остались вдвоем, — пробормотал Винсент, обнимая Джеки за плечи.

— Хм… — Джеки прильнула к нему и легко поцеловала в губы. — Однако твоя тетушка может выйти в любую минуту.

— Ну нет. — Винсент покрутил головой. — Если бы она звонила Бастьену — да. Но она звонит Лисианне, а это означает, что ей хочется поговорить. Это займет не меньше часа.

— Правда? — весело уточнила Джеки.

— Правда. — Винсент чмокнул ее в кончик носа, взял за руку и потянул к лестнице.

— Помедленнее! — захохотала Джеки, когда Винсент почти побежал вверх по лестнице. Она понятия не имела, стала ли уже быстрее, выносливее и сильнее, чем была раньше, но что Винсент бегает намного быстрее, не сомневалась. Она с трудом за ним поспевала и боялась, что просто кубарем полетит вниз со ступенек.

Винсент прислушался к ней. Он остановился, поджидая ее, и подхватил на руки.

Джеки удержалась и не взвизгнула. Она вцепилась в его плечи и изо всех сил старалась удержаться, пока он почти бегом поднимался с ней по ступенькам, а потом так же быстро по коридору. Он опустил ее на пол только возле своей комнаты, чтобы открыть дверь, но при этом руку с талии не убирал.

Не успела за ними закрыться дверь, как Винсент обнял ее и начал целовать, подталкивая в темноте к кровати. Джеки рассмеялась, но уже в следующее мгновение замерла, ощутив одну из рук Винсента на своей груди.

Джеки не знала, в похоронах ли причина или в чем-то другом, но она отчаянно хотела ощутить Винсента в себе, почувствовать, что жива. Она быстро расстегнула его ремень и дернула вниз язычок молнии. Брюки легко соскользнули с него и упали на пол.

Винсент нетерпеливо оттолкнул их ногой, одновременно снимая одежду с Джеки и продолжая подталкивать ее к постели. Черное платье, надетое специально на похороны, слетело с нее в одну секунду, как только он расстегнул на нем молнию. Следом полетел лифчик. Джеки, оставшись в трусиках, чулках и туфлях на высоком каблуке, споткнулась, потеряла равновесие и, хохоча, упала на кровать.

Она не видела вообще ничего, но Винсент таких сложностей точно не испытывал. Он наклонился, поднял одну ее ногу и начал расстегивать ремешок на туфле.

— Боже, ты самая сексуальная женщина в мире, — пробормотал он, вдруг перестал расстегивать туфлю, наклонился и взялся за трусики. Один рывок — и они соскользнули. Винсент упал на Джеки, запустил пальцы в ее волосы и поцеловал.

Этот поцелуй был таким же неистовым, как предыдущий, и Джеки мгновенно на него откликнулась. Она изгибалась под Винсентом, негромко постанывая и ахая.

— Я хочу тебя, — прошептал он, прервав поцелуй.