Джеки.

— Отнеси ее наверх, Аржено, — хмуро сказал Кристиан и поманил к себе Маркуса. — Тебе придется кое-что сделать, Маркус.

Винсент не стал прислушиваться. Он поднял Джеки и на руках вынес из кухни. Тайни хотел идти следом, но Маргарет его не пустила. Винсент услышал, как тетка тихим голосом пытается успокоить и утешить гиганта, но, не останавливаясь, пошел дальше к лестнице.

Пока он нес ее наверх и потом хлопотал возле нее, устраивая поудобнее, Джеки вообще не шевелилась, и Винсент не знал, превращается ли она на самом деле или нет. Тетя Маргарет могла и ошибиться. Крови диверсанта, которую она глотнула, могло и не хватить на то, чтобы началось превращение.

Но едва он уложил Джеки на кровать, как она начала стонать, а вскоре метаться. Как ни странно, это успокоило Винсента. Именно так тетя Маргарет и описывала процесс превращения, поэтому ее так беспокоила неподвижность Стефано. Превращение — процесс болезненный, и в это время невозможно мирно спать, разве только наглотавшись таблеток.

К тому времени как тетка пришла в спальню, Джеки уже стонала непрерывно, громко и металась по всей кровати.

Маргарет подошла и нахмурилась:

— Ого, как быстро! Думаю, что, укусив диверсанта, она проглотила немало крови — во всяком случае, больше, чем мы предполагали.

— А что это означает? — спросил обеспокоенный Винсент.

— Да ничего, — заверила его тетка и, наморщив лоб, посмотрела на дверь: — Надеюсь, Кристиан вернется быстро.

— Они поехали вместе с Маркусом?

— Нет. Он решил, что неразумно оставлять нас тут одних, раз диверсант все еще на свободе, а с Джеки такое случилось. Просто пошел в гараж поискать веревку.

Винсент нахмурился. Ему не особенно нравилась мысль связывать Джеки, но уже через несколько секунд его мнение изменилось. Джеки начала отчаянно метаться, ее тело терзали судороги, она размахивала руками и ногами и пронзительно кричала от боли. Винсент и Маргарет с трудом удерживали ее, не давая покалечиться, но тут в комнату стремительно ворвался Тайни.

— Что происходит? Почему она кричит? — с тревогой воскликнул он, подбегая к кровати.

— Это идет процесс превращения, — успокаивающим тоном произнесла Маргарет и с облегчением взглянула на дверь — в комнату торопливо вошел Кристиан.

— Я нашел веревку! — громко объявил он, хотя в этом сообщении не было никакой необходимости, потому что все и так видели на его плече целый моток веревки.

Им четверым потребовалось двадцать минут, чтобы связать Джеки. Закончив, Маргарет увела Тайни из комнаты, по дороге продолжая его подбадривать и успокаивать. Кристиан последовал за ними, молчаливый и мрачный, и Винсент понял, что тому до сих пор никогда не доводилось видеть, как происходит обращение. Ему и самому не доводилось, и он надеялся, что больше никогда и не доведется.

Казалось, что у Джеки агония. Он пытался подбодрить самого себя, повторяя как мантру, что после завершения она будет бессмертной, как и он сам, и они смогут наконец-то стать истинной парой, но это мало помогало. Ему было просто невыносимо видеть ее страдания.

Внезапно почувствовав большую усталость, Винсент придвинул к кровати стул и сел. Он ничем не мог облегчить ее муки, но твердо решил переживать их вместе с Джеки. Теперь она принадлежит ему. Навсегда. Если, конечно, она согласится, кисло подумал Винсент. Она — его истинная спутница жизни. Просто нужно помочь ей понять это.

Остаток ночи и все утро Винсент провел рядом с Джеки и пытался придумать, как ее убедить. Маргарет почти все время составляла ему компанию, но каждый час выходила из комнаты, чтобы принести из кухни очередной пакет крови. Они по очереди меняли пакеты и делали это до тех пор, пока уже утром Маргарет все-таки не ушла к себе, чтобы немного вздремнуть. В полдень она вернулась со свежим пакетом крови. Винсент клевал носом в кресле.

— Ну, как она? — спросила тетка, подходя к кровати, чтобы взглянуть на Джеки.

— Хорошо, наконец-то успокоилась, — ответил Винсент, наблюдая за тем, как Маргарет снимает со штатива пустой пакет и меняет его на полный.

Он не представлял, где Маркус смог раздобыть штатив для капельницы, а спрашивать не стал. Хорошо, что Маркус сумел его найти, когда ездил забирать фасованную кровь из гостиницы, в которой они с Кристианом собирались остановиться. Скорее всего тот унес штатив из больницы или из больничной аптеки, предполагал Винсент, но это его не очень интересовало, поэтому он ни о чем не спрашивал.

С того момента как началось превращение Джеки, он вообще почти не разговаривал ни с Маркусом, ни с Кристианом. Ему сказали, что они остались в доме на тот случай, если диверсант захочет вернуться, чтобы закончить начатое. Похоже, теперь все считали, что именно его дом стал основной целью. По крайней мере Тайни, Маргарет и Джеки думали именно так. И похоже, они решили, что диверсант твердо вознамерился ему навредить. И хотя Винсент вынужден был признать этот факт, он все равно никак не мог понять, кому это все нужно и кто его так сильно возненавидел.

— Слава Богу, она перестала метаться и кричать, — пробормотала Маргарет, закрепив штатив и выбросив пустой пакет из-под крови. — Не думаю, что Тайни долго сможет это выдерживать. Бедняга ужасно расстроен. Он любит Джеки, как сестру, и хотя, конечно, рад, что она осталась жива, но все же сильно беспокоится о том, как теперь все сложится и как она воспримет свое обращение.

Винсент кивнул:

— Я понимаю. Спасибо, что не пускала его сюда и отвлекала какими-то поручениями.

— Так было лучше всего, — пожала плечами Маргарет. — Он там, внизу, все время готовил как сумасшедший. И тут же съедал все, что готовил. Думаю, это у него нервы.

— Он тебе нравится, — заметил Винсент.

— Да. Когда он рядом, мне кажется, что это моя вторая дочь.

Винсент удивленно заморгал и коротко хохотнул. Тайни ростом шесть футов и весом двести восемьдесят фунтов… вторая дочь? Он покачал головой.

Маргарет снова подошла к Джеки и слегка провела пальцем по ее щеке.

— Теперь она почти совсем успокоилась. Худшее, должно быть, уже позади.

— Остается надеяться, — негромко сказал Винсент. — Долго еще?

Маргарет покачала головой:

— Сложно сказать. По моему опыту на превращение обычно уходит день-два, но Стефано пролежал целых три.

— Четыре, — поправил ее Винсент.

— Что? — недоуменно посмотрела на него тетка.

— Прошло четыре дня, а он все еще не очнулся… или очнулся? — добавил Винсент, заметив странное выражение лица тетки.

— Прости, — вздохнула она, — он очнулся вчера, вскоре после нападения на Джеки. Я хотела тебе сказать, но Джеки как раз начала кричать, метаться, и я забыла.

— Он очнулся? — выпрямился потрясенный Винсент.

Маргарет кивнула.

— Он сказал, кто на него напал?

Она отрицательно покачала головой:

— Ему очистили память. Он вообще не помнит, как его ударили ножом. Хотя отдельные фрагменты и всплывают, но ни в одном из них нет нападавшего. Думаю, диверсант решил его убить, потому что боится, что рано или поздно Стефано вспомнит все. И такое вполне может случиться, — добавила Маргарет, желая подбодрить племянника. — Как раз сейчас он пытается во всем разобраться.

Винсент обмяк в кресле, снова посмотрев на Джеки. Он так надеялся, что Стефано сможет им сказать, кто на него напал, и все это тяжкое испытание закончится! Но похоже, что пока еще этот ужас будет продолжаться. Винсент был очень голоден, но не осмеливался поесть.