— Убьют вас обоих.

Мой мозг вскипел, пытаясь выдать какой-то план, но мысли путались.

«Все произошло слишком быстро. Мы оказались не готовы. Враг напал чересчур рано. Куда подевались остальные армии? А самое главное, где Клан-Финтан, где Клан-Финтан, где Клан- Финтан?..»

«Успокойся, Возлюбленная. Услышь мой голос».

При этих словах Богини я заставила себя расслабиться, закрыла глаза, опустила голову на руки и глубоко вздохнула, позволяя мудрому совету Эпоны проникнуть в одурманенный мозг.

— Да! — Я открыла глаза. — Вик, подвези меня к одному из тех камней.

Виктория как-то странно на меня посмотрела, но не возразила, а направилась к ближайшему камню. Он был огромен. Я поняла, что придется встать ей на спину. Оставалась надежда, что мне удастся ухватиться за острые выступы и подтянуться наверх.

— Я вынуждена встать тебе на спину, Вик. Прости. А ты подержишь вместо меня этот бурдюк.

Она выхватила у меня кожаный мешок с вином и прислонилась к камню.

— Пожалуй, тебе следует встать мне на круп.

— Ты настоящий друг.

— Я знаю.

Стоя на ее крупе, я нащупала каменный выступ.

— Дугал, подсади меня наверх.

Кентавр обхватил мою правую ступню, словно подсаживая на лошадь, — сравнение, прямо скажем, не очень уместное, — и по счету «три» подтолкнул меня наверх так резво, что я уселась на камень.

Вершина оказалась плоской, размером с сиденье складного стульчика. Я медленно встала на ноги, балансируя руками для равновесия.

— Осторожно, — крикнула Вик.

— Здесь чертовски высоко, — призналась я, чувствуя пустоту в животе.

Я стояла лицом к храму. Сцена бойни меня ужаснула. От кентавров осталось всего несколько небольших групп. Повсюду одни фоморианцы. Я зажмурилась, не желая видеть осквернение храма.

«Сосредоточься на своей любви к нему».

В ответ я кивнула и начала думать только о Клан-Финтане. Перед моим мысленным взором одна сцена сменяла другую. Вот муж несет меня, подвыпившую и хихикающую, в мою спальню, растирает мне ноги по пути к замку Маккаллан, нежно обнимает, чтобы я преодолела свой страх перед ним. Вот он меняет свой облик, чтобы мы соединились с ним как муж и жена, говорит, что рожден, чтобы любить меня.

Я откинула назад голову, набрала в легкие побольше воздуха и, что было сил, душевных и физических, издала крик, во много раз усиленный Эпоной:

— Клан-Финтан! Иди ко мне!

Я открыла глаза и увидела, что движение вокруг храма замерло. Все как один, кентавры и фоморианцы, повернули головы в мою сторону и застыли, словно на какой-то жуткой картине. Тут мое сердце снова начало биться. Я увидела, что небольшой отряд кентавров в дальнем правом углу начал двигаться напролом в нашем направлении. Даже с такого расстояния я узнала знакомый силуэт мужа, возглавлявшего отряд.

— Он идет! — завопила я, но через секунду увидела, что демоны тоже сбросили оцепенение и начали преследовать кентавров.

У меня перехватило дыхание.

— Нет!.. Они пустились вдогонку.

— Слезайте оттуда! — Дугал протянул руки, чтобы поймать меня.

— Погоди.

Я продолжала наблюдать за тем, как Клан-Финтан с товарищами пробивался ко мне сквозь бесконечный поток тварей. До меня доносились крики демонов, гибнущих от ударов мечей. Воины сражались с удвоенной силой, но их было мало. Постепенно, один за другим, могучие кентавры исчезали под роем темных крылатых врагов. На моих глазах один фоморианец отделился от общей массы и поспешил за группой, возглавляемой Клан-Финтаном. За ним последовал еще один демон, потом другой.

Я обратила внимание на то, как передвигался предводитель фоморианцев, и без труда его узнала.

— Лови, — сказала я Дугалу, спрыгнула с камня, отобрала бурдюк у Виктории и мрачно сообщила: — Кентавры пытаются противостоять тварям, но тех гораздо больше.

В ответ Дугал достал из ножен свой меч, а Виктория сняла с перевязи арбалет и колчан.

В следующую секунду Клан-Финтан прорвался сквозь живую изгородь. Вблизи его с трудом можно было узнать. Меч и рука, державшая его, были сплошь багровыми. Кровь и грязь покрывали все тело. Вместо жилета я увидела глубокие кровоточащие царапины от когтей. Шевелюра тоже в крови и грязи, а от правого виска, едва не задев глаз, пролегла глубокая рана до самой скулы.

Он затормозил перед нами под крик Дугала:

— Они не смогут преследовать нас на болоте!

Клан-Финтан схватил меня железными руками и перебросил к себе на спину. Я успела заметить глубокие порезы на крупе. Понять, чьей кровью измазана его спина, было невозможно. Я легко положила руки ему на плечи и пыталась не сжимать ноги из боязни, что откроется невидимая мне рана. При обычных обстоятельствах кожа мужа всегда была теплее моей, но на этот раз его плечи горели под моими ладонями.

Он развернулся, бросил взгляд на зеленую изгородь и глухо спросил:

— Что с кентаврами, которые шли за мной?

— Тварей было слишком много. Им не удалось пробиться, — тихо сказала я.

В ответ он лишь положил на мою руку свою, горячую и окровавленную.

Через кустарник перепрыгнул первый фоморианец.

Виктория быстрее молнии выстрелила из арбалета, всадив стрелу в лоб твари по самые перья. Фоморианец упал, но на его труп тут же вскочил другой и оскалился. Вик расправилась и с этим. Стрела пронзила его горло.

Кентавры начали быстро отступать вниз по склону. Виктория продолжала посылать стрелы, словно из пулемета. Когда мы вошли в рощу на границе болота, с одного из каменных часовых до нас донеслось мерзкое шипение.

Я сразу его узнала.

Гад спрятался за огромный камень.

Нам было видно только очертание его расправленного крыла, но зловещий голос доносился ясно:

— Я вижу тебя, женщина — Крыло затрепетало. — Помни, ты принадлежишь мне. Мы видимся не в последний раз.

Виктория прицелилась и выпустила стрелу, которая метко пронзила расправленное крыло.

Мы ступили на болото, а за спиной раздавался крик Нуады.

Когда мы покинули пределы рощи, ландшафт изменился до неузнаваемости. Нас словно перенесли с прелестной греческой виллы в самую середину дельты Миссисипи. Перед нами раскинулась топь, мир стоялой воды с видимыми и невидимыми — тьфу, гадость! — змеями и жуками. Воздух был неподвижен, мокрая земля чавкала под копытами кентавров, несшихся вперед, чтобы от фоморианцев их отделило как можно больше заболоченной территории.

Мягкая почва уступила место стоячему водоему, но кентавры шагнули в него, не сомневаясь. Вскоре мутная зеленоватая вода доходила им до боков, но они продолжали продираться сквозь густые водоросли.