нагоняли на меня тоску. Но семена на худой конец не пахнут… а коли и пахнут, то не так, как эти проклятущие овцы.

Тянувшаяся по левую руку от нас линия деревьев примерно в кай впереди упиралась в какую-то рощиц. Светившее с ясного светло-голубого неба солнце растопило выпавший снег, оставив обнаженными сжатые поля и пожухлые луга.

Как только мы пересекли Монтгренскую Теснину и перебрались в Кертис, обширные выпасы и огороженные загоны уступили место нивам. Хижины встречались теперь почаще и размерами были побольше, зачастую с приусадебными постройками, но в целом вид местности нагонял скуку. Да и то сказать, что за радость – таращиться без конца на одинаковые поля, изгороди да амбары, и какая в них может быть заключена гармония?

Впрочем, Джастин на сей счет помалкивал, а я к нему не цеплялся.

Неожиданно Гэрлок заржал, встряхнул гривой и замедлил шаг. Роузфут тут же последовала его примеру.

Я вопросительно взглянул на Джастина.

– Пить хотят, – пояснил он.

– А там, впереди, часом не источник?

– Он самый. Насколько мне помнится, там даже есть что-то вроде беседки.

– Беседки?

– Скорее, просто навес, крыша на четырех столбах.

Увы, беседка оказалась разрушенной упавшим на нее дубом. От ее обломков к источнику спускалась тропинка. Я спешился и повел Гэрлока к воде. Пони, однако, беспокойно ржал и всматривался в ближние деревья. Я тоже присмотрелся к ним, однако ничего особенного не увидел. И присутствия хаоса тоже не уловил.

– Пей, лошадка, а я наберу свежей водички…

Бросив поводья на седло, я достал свою флягу.

Гэрлок снова заржал.

– Дружище, тут тебе, конечно, не теплая конюшня, но вода чистая. Чего тебе не хватает?

Стоя чуть выше Гэрлока по течению, я вновь проверил источник чувствами, а потом даже обмакнул ладонь и осторожно слизнул с нее влагу. Все было в порядке – холодная вода и ничего другого. Присев на корточки, я попил, стараясь не навернуться с поросшего бурой травой берега, утер лицо рукавом, наполнил флягу и вставил ее в футляр.

И тут я, наконец, понял, что Джастин куда-то запропал.

Взяв в руки посох, я поднялся вверх по склону, где вместо Серого мага увидел какого-то незнакомого малого, выскочившего из-за здоровенной копны соломы. Он был в кольчуге и маленьком шлеме. Уставив в мою сторону острие обнаженного меча, он прохрипел:

– Еще один паломник…

Удрать от него для меня не составило бы труда, даже не вскакивая на Гэрлока, однако бегство не представлялось мне разумным выходом. Во-первых, я не знал, куда подевался Джастин, а во-вторых, у нападавшего могли быть сообщники, скрывающиеся в засаде с луками, арбалетами или ружьями. Поэтому я расставил ноги, перехватил поудобнее посох, и спросил:

– Чего ты хочешь?

Вопрос, по-моему, вполне разумный, даже если он обращен к грабителю с безумным блеском в глазах и мечом в руке.

– Всего-то навсего твою лошадь и твои деньжата.

– А не многовато?

– Да чтоб ты сдох, проклятый паломник! Все вы одинаковы!

Он взмахнул мечом. Потом еще раз. Я даже подивился такой неловкости. После третьего удара его клинок полетел на твердую глину.

Я выжидал – попробует он подобрать меч или пустит в ход поясной нож?

Его глаза перебегали с посоха на меч и обратно. Потом он вздохнул:

– Может, разойдемся?

Я кивнул. И утратил бдительность. Из засады выскочил второй грабитель. Доверчивость стоила мне продырявленной полы плаща. Я пожалел, что вообще не сбросил это стеснявшее одеяние. Второй грабитель сделал выпад, но поскользнулся, промахнулся и отступил. Я использовал его замешательство, чтобы сбросить плащ, встать в удобную стойку и сосредоточить внимание на своем противнике. Глаза его налились кровью, но руки не дрожали.

Он сделал несколько обманных движений, однако меня они не обманули. Я даже не шелохнулся.

Отступив назад, разбойник вложил меч в ножны, буркнул себе под нос: «Проклятые чародеи», а потом, уже более внятно, произнес:

– Прошу прощения, молодой господин, я не знал, кто ты.

Я тем временем старался держать в поле зрения обоих незадачливых разбойников.

Надетые поверх кольчуг солдатские кожаные куртки у обоих на плечах выцвели малость поменьше, к тому же там имелись маленькие дырочки. Оба явно спороли наплечные знаки различия, причем совсем недавно.

Их кольчуги можно было назвать доспехами лишь с большой натяжкой: они выдержали бы разве что попадание стрелы на излете или слабый скользящий удар. Но мечи вполне годились для боя.

Ни один из них не был отмечен явственной печатью хаоса, хотя, конечно же, и ощущения гармонии от этой парочки не исходило. Более всего они походили на заурядных наемников, которые по истечении контракта решили заняться разбоем.

– Что, иметь дело с магами не так-то приятно? – иронично полюбопытствовал я.

Солдат постарше, с заметной сединой в волосах, молча сплюнул на дорогу. Его товарищ не сводил глаз со своего меча, валявшегося на замерзшей глине.

– Можешь подобрать его, но чтобы из ножен – ни-ни! – распорядился я.

Держа посох наготове, я дождался, пока и второй грабитель вложит клинок в ножны.

– Ладно, у меня нет желания причинять вам вред… – начал я.

– Ха! Прошу прощения, молодой чародей, но ты этого просто не можешь!

Старший из разбойников снова сплюнул.

– Это не совсем верно, любезный друг, – возразил я с приветливой улыбкой. – Да, убийство и разрушение не по моей части, но почему бы мне не устроить так, чтобы с каждым твоим дурным поступком твой нос не удлинялся на размер большого пальца? Или чтобы ты просто снова начал расти, как в детстве?

– Что? – малый, которого я обезоружил, оторопело таращился то на меня, то на своего сообщника.

– Для такого ты слишком молод, – промолвил тот неуверенно.

– Верно, – я снова улыбнулся. – Поэтому мне трудно сказать заранее, что у меня получится. Но, поскольку я не стану обращаться к хаосу, любой результат, чем бы он ни обернулся для вас, мне не повредит.

– Мы просто хотим есть, – сказал грабитель, побледнев и уже без угрозы в голосе. – После убийства герцога… А дожди сгубили урожай…

– А почему вы не остались на службе у нового герцога? Правителям всегда нужны солдаты.

У обоих забегали глаза.

Подумав, что я мог бы прекрасно обойтись и без этой истории, я вновь поудобнее перехватил посох.

После затянувшегося молчания тот, что помоложе, почесал скулу и сбивчиво начал:

– Ну… Дело такое… Это не мы решили. Грентер – он был командиром отряда – послал нас устроить облаву на каких-то паломников…

Должно быть, у меня поднялись брови.

– Это было еще при старом герцоге, – торопливо вставил седовласый. – Но они, паломники эти, прослышали о нас. И смылись оттуда, где мы должны были их накрыть.