– Твоя победа… герцог извлечет из нее урок? И какой?

– Кто знаете – Впервые за все это время в ее голосе прозвучала усталость.

– Ты этого не хотела?

– Леррис!.. – раздраженный тон говорил сам за себя.

Я смутился и что-то промычал.

– Ничего. Сейчас нам желательно добраться до гостиницы прежде, чем герцогу взбредет в голову еще что-нибудь подобное. Свернем на следующей улице, если это можно назвать улицей.

Затянутые пеленой густого тумана строения выглядели почти призрачными. Кое-где тускло светились масляные фонари, редкие прохожие старались прошмыгнуть мимо:

Когда мы, следуя за Изольдой, свернули на улицу, уводящую прочь от гавани, со мной поравнялась Тамра. Никто не произносил ни слова, и тишину нарушал лишь звук наших шагов.

Путь наш лежал вверх по склону, мимо стоявших впритык длинных неказистых построек. Туман несколько поредел, и оглянувшись на перекрестке, я увидел позади и внизу верхушки мачт «Призрака».

Небо затягивали темно-серые облака, дома по обеим сторонам улицы оставались подернутыми пеленой. Многие казались заброшенными, во всяком случае, окна их были темны. Лишь из немногих просачивался золотистый свет. Кое-где над печными трубами поднимался едкий дым, смешиваясь с туманом.

– Призрачный город, – еле слышно пробормотал Миртен где-то позади меня.

– И мы в нем призраки, – откликнулась Изольда, но так тихо, что Миртен, скорее всего, ее не услышал.

Я же подумал, что, в отличие от нас, чужаков, здешние жители, наверное, не болтаются по улицам, а предпочитают свет ламп и тепло очагов, отгоняющие зябкую сырость ранней осени.

– Вот мы и пришли, – объявила Изольда.

Глянув поверх ее плеча, я рассмотрел деревянные, сереющие в сгущавшемся сумраке стены. Дом выглядел старым, но из всех окон первого этажа струился свет, а синие ставни были приоткрыты, словно здание заявляло о себе, не желая утопать во мгле.

Над широкими двустворчатыми дверями красовалась вывеска «Приют путников». Полированные створки и латунные ручки поблескивали в свете масляных фонарей, как будто приглашая войти.

Вступив следом за Изольдой в дверной проем, я тут же почувствовал, как начинает спадать напряжение, и облегченно вздохнул.

За первыми дверями оказались вторые, тоже из красного дуба, но вдвое тоньше. От прикосновения Изольды они распахнулись, и мы оказались в просторном холле. В помещении имелась дубовая гостиничная стойка, покрытая потускневшим лаком. По стенам горели лампы. Прямо перед нами находилась широкая деревянная лестница, устланная ковровой дорожкой, а слева – арочный проход в соседнее помещение. Я приметил там длинный ряд столов, накрытых скатертями в красную клетку.

Седовласая женщина за стойкой встретила нас приветливой улыбкой, однако заговорила не она, а повернувшаяся к нам Изольда.

Каждому из вас отведена отдельная комната. За нее заплачено. Дополнительные услуги, если пожелаете, можно оговорить особо. Обедать и ужинать будем вместе, в отдельной маленькой столовой, позади той, что видна отсюда. Встретитесь там, как только положите вещи. Оружие оставьте в комнатах, оно будет в целости и сохранности. А сейчас прошу всех зарегистрироваться у стойки.

Ее уверенный тон выдавал привычку, и я подумал, что ей довелось сопровождать в Фритаун великое множество групп, подобных нашей.

– Вот уж не чаяли увидеть тебя так скоро, магистр, – промолвила женщина за стойкой.

– Обстоятельства заставляют менять планы, – усмехнулась Изольда. – Дело житейское.

О стойку звякнули монеты, и брови хозяйки слегка поднялись.

– Сдается мне, ты повстречалась с новым сборщиком пошлин.

– Ага. А заодно и с новым герцогским бойцом. Уже бывшим.

– О, надо же…

– Не сомневаюсь, что люди герцога скоро заявятся сюда, но я не собираюсь задерживаться. Завтра группа отбывает…

– Здешние нововведения абсолютно непопулярны. По слухам, хаморианский легат неожиданно покинул Фритаун. И думаю, пока все не утрясется, в гавани будет не слишком много судов.

– Да уж, – отозвалась Изольда. – Боюсь, если Хамор хотя бы ЗАДУМАЕТСЯ о каких-либо действиях, здесь вообще никто не решится бросить якорь.

Спокойствие Изольды меня не удивило: как она собирается покинуть город, я уже понял. Знать бы еще, что она перед этим предпримет.

– Подходи, Леррис, запишись. Нечего рот разевать.

Я и не заметил когда Изольда отступила от стойки.

– О… Черный посох! – промолвила содержательница гостиницы. – Бьюсь об заклад, таможенной страже это не понравилось. Особенно по нынешним временам.

– Это уж точно…

На стойке лежал раскрытый журнал учета, куда заносилось имя постояльца. Графа, обозначавшая, откуда он прибыл, отсутствовала. Нацарапав свое имя под именем Изольды, я вознамерился было отойти, но тут меня окликнула трактирщица:

– Молодой человек, вот твой ключ. Номер пятнадцать, на втором этаже.

Взяв ключ, привешенный к латунной бирке величиной чуть ли не с мою ладонь, я направился вверх по лестнице. Застеленный ковром и освещенный лампами коридор второго этажа привел меня к номерам четырнадцать и пятнадцать. Ключ без натуги повернулся в замочной скважине, и дверь, тихонько скрипнув, распахнулась от моего прикосновения.

Обстановку комнаты составляли двуспальная кровать, низенький дубовый комод с тремя выдвижными ящиками, на котором стояло зеркало, умывальник с полотенцами и шкаф для одежды. Полированные, золотистые доски пола застилала расстеленная между кроватью и комодом плетеная циновка.

Единственное окно было закрыто. По обе его стороны висели яркие шторы в красную клетку, подвязанные плотными белыми шнурами.

Освещала комнату лампа, укрепленная над кроватью. На кровати лежало красное покрывало ручной работы с узором в виде белых снежинок.

Повесив плащ в шкаф, я стянул с себя тунику и стал рыться в заплечном мешке.

С помощью теплой воды из умывальника, кусочка мыла и бритвы я постарался привести себя в достойный вид и когда заглянул в зеркало, результаты меня не разочаровали. Правда, отразившийся там симпатичный загорелый юноша казался слишком молодым для того, что его ожидало.

Поскольку стирать не такую уж грязную тунику мне было негде и некогда, я натянул ее снова, предварительно удалив мокрым полотенцем несколько бросавшихся в глаза пятен.

Гостиница явно предназначалась для состоятельных людей. Однако, убирая вещи в шкаф, я покачал головой – мой посох едва там уместился, да и то по диагонали. А оставлять его на виду, что бы там ни говорила Изольда, мне не хотелось. На ощупь лоркен оставался прохладным, что не могло не радовать: во всяком случае, поблизости неприкрытого зла не было. Впрочем, представлялось весьма маловероятным, чтобы Изольда привела нас в дурное место.

Еще раз оглядев комнату, я вышел в коридор, где столкнулся с Кристал.

– Для отверженных нас разместили совсем недурно, – заметил я.

– Недурно? Наверное.

– А ты этого не находишь?

– А ты готов изменить себе ради удобства и уюта?

Ну, тут она меня уела! При всей мягкости тона и музыкальности голоса оказалась способна на такое же ехидство, как и Тамра. Надо же мне было похвалить эти комнаты! Никто ведь за язык не тянул…

– Леррис! О чем задумался?

Говорить правду мне вовсе не хотелось.

– Да о том, что я рад тебя слышать, даже когда ты задаешь такие каверзные вопросы.

– О, спасибо за комплимент, – откликнулась Кристал с нежной улыбкой.