смеялись, когда люди подходили к крепостным воротам и со слезами умоляли дать еды, а им бросали гнилые фрукты. Многие умирали от голода и болезней, а мы по-прежнему не снимали осаду. Они нам этого так и не простили. — Он снова посмотрел на Уилла. — Одни тамплиеры протестовали, другие поддерживали. Арман изгнал из братства двоих посмевших идти против него, так что остальным пришлось только наблюдать. Поскольку хранителя, который смог бы выступить в роли посредника, не было, раскол с госпитальерами после снятия осады усугубился. А в 1244 году случилась катастрофа, всех чуть не погубившая.

Ее могли предотвратить, если бы тайное братство начало переговоры с тогдашним правителем Египта султаном Айюбом. Но Арман уже заключил союз с его врагом, правителем Дамаска, в обмен на несколько возвращенных нам крепостей и запретил любые связи с Айюбом. Если бы я в то время находился в Акре, то наверняка не повиновался бы этому приказу. Но я был в Иерусалиме, несколько лет назад отвоеванном у мусульман. И пережил там набег хорезмского войска, совершенный по повелению султана Айюба. Боже, лучше об этом не вспоминать. — Эврар глянул на обрубки двух пальцев. — Я спасся чудом. А потом ночью встретил Хасана. Он сбежал из войска и согласился сопровождать меня в Акру. — Эврар скорбно потупился, затем продолжил хриплым голосом: — Добравшись до Акры, я обнаружил, что Арман с остатками рыцарей ушел в Хербию. В песках вокруг этой деревни сосредоточилось самое крупное войско христиан после Хаттина, их всех ожидала похожая судьба. Погибло больше пяти тысяч. Арман не вернулся. Его захватил в плен атабек мамлюков Бейбарс. После Хербии я с остальными братьями попытался восстановить «Анима Темпли», однако созданная Арманом пропасть оказалась настолько широка, что перекинуть мост не получилось. Тайное братство перестало существовать. Но ненадолго. Я не дал умереть делу де Сабле. Ему остались верны также и пятеро братьев из тех двенадцати, кому я мог безоговорочно доверять. Одного из них ты знал. Жак де Лион.

— Жак? Дядя Гарина?

— Эти пятеро согласились с необходимостью продолжить работу. Главой братства избрали меня, я возвратился сюда с Хасаном и продолжил собирать манускрипты для нашей библиотеки. Через несколько лет прибыл Жак. Остальные живут в Акре. Хасан служил у меня связным, отправлял и получал послания. После гибели Жака я оказался в изоляции. Нас насчитывалось слишком мало, чтобы предпринять что-то серьезное, как когда-то. За последние годы возведенные с таким трудом мосты обвалились, раздавленные войском Бейбарса и эгоизмом наших иерархов, не пожелавших идти с ним на переговоры. Я бы давно вернулся в Акру, чтобы попытаться восстановить утраченное, привлечь в братство новых людей, назначить хранителя, но похитили «Книгу Грааля».

От нее не было никакой пользы. Не знаю, зачем я ее сохранил. Думаю, из-за гордыни — не хотелось уничтожать многолетний труд. Я поместил книгу в хранилище — куда уж надежнее, — но некто неизвестный заставил молодого клирика ее похитить. О книге ничего не знали шесть лет, и вот недавно она появилась у трубадура. — Эврар тяжело вздохнул. — Инспектор сказал, что вчера доминиканцы арестовали Пьера де Понт-Экве. Если он причастен к похищению книги, то братству по-прежнему угрожает опасность, потому что доминиканцы вытянут из него все.

— Трубадур взял книгу у брата.

Эврар поднял глаза:

— Какого брата?

Уилл рассказал Эврару все услышанное от Элвин.

— Значит, книга все шесть лет пылилась в винной лавке и Пьер ни при чем, — задумчиво проговорил Эврар. — Где же она сейчас?

— Элвин передала ее Хасану. Если он тот человек, которого убили вчера ночью…

— Это Хасан, — прервал его Эврар. — Иначе бы он обязательно вернулся.

— Стражники отвезли его тело в лечебницу для прокаженных за воротами Сен-Дени. И книгу, наверное, похоронили вместе с ним. — Уилл пожал плечами. — Если ее не нашли стражники.

— Тогда нам следует поторопиться, — произнес Эврар после долгого молчания.

— Не понимаю, зачем ее украли, — сказал Уилл.

— А затем, что в ней закодированы идеалы и цели тайного братства. Она может служить доказательством его существования. — Эврар откинул одеяло и поднялся с кровати. — Пошли, ты поможешь мне, сержант.

— Почему я должен вам помогать? — спросил Уилл вставая. — Потому что вы мне что-то рассказали?

Эврар повернулся.

— Твой отец тоже член тайного братства.

— Что?

— Ты думаешь, зачем Джеймс отправился на Святую землю? Он отбыл туда по моему заданию, по делам «Анима Темпли». Вот почему я взял тебя в ученики. Все эти годы ты помогал мне в работе для братства. Делал переводы.

Уилл молчал, чувствуя вокруг себя вызывающую головокружение пустоту. Он хотел уличить Эврара во лжи — ведь отец обязательно рассказал бы ему об этом, — но вспомнил об отношениях отца с Жаком де Лионом в Нью-Темпле, его переезд во Францию, неожиданное отбытие в Палестину.

— Он поехал туда, чтобы попытаться остановить войну, — продолжил Эврар. — И сильно продвинулся в переговорах с одним большим человеком в окружении Бейбарса. Продолжение переговоров позволит отвести угрозу от Заморских территорий. С мамлюками нужно заключить мир, или нам конец.

— Боже! — Уилл тяжело опустился на табурет, вспоминая письмо, найденное в рыцарских покоях Нью-Темпла. «Братство, наш круг…» — Это письмо… от него?

— Если нам не удастся вернуть книгу, если она попадет в руки врагов, тогда все усилия твоего отца окажутся напрасными. Без братства война будет продолжаться. Остальное я расскажу потом. Давай собираться.

Уилл поднял глаза:

— Вы написали ему, что я до сих пор не посвящен в рыцари?

— Нет. В письмах мы упоминали лишь о самом главном, чтобы не вызывать подозрений.

Уилл подался вперед. Перед ним забрезжила надежда. Если отец поехал по заданию «Анима Темпли», значит, не из-за него. И тогда есть надежда, дай Бог, что Джеймс Кемпбелл снова будет считать его своим сыном. Он посмотрел на Эврара:

— Я помогу вам. Но взамен вы представите меня к посвящению, чтобы потом я смог отбыть в Заморские территории и увидеться с отцом.

— Мы отправимся туда вместе, Уильям, — ответил Эврар. — Даю слово.