Уилл и рыцари приблизились к разоренному городу, когда вечер только начинался. Провалившиеся крыши домов и полуразрушенные арки поблескивали на янтарном закатном солнце. В берег с порывистыми вздохами ударял прибой. Морские птицы кружили, вспугнутые проезжающими рыцарями. Кавалькада в молчании въехала в разрушенные городские ворота. Подковы гулко стучали в зловещей тишине. Уиллу казалось, как будто они вошли в гробницу или церковь.

— Неужели мы здесь будем подписывать мирный договор? — пробормотал Робер.

Уилл не ответил. Для него Кесария казалась самым для этого лучшим местом. «Вот к чему приводит война!» — вопило все вокруг. А свиток в его сумке на седле давал надежду на будущее.

— Смотрите, тут кто-то есть, — тихо проговорил один из гвардейцев Эдуарда.

В засыпанном песком переулке блеснул золоченый доспех. Уилл пригляделся. В проеме между разрушенными домами верхом на боевом коне восседал воин-мамлюк, в плаще полка Бари, отборных воинов Бейбарса, бесстрастно взирал на рыцарей. Через пару секунд Уилл оглянулся и увидел еще одного, а когда за поворотом возникли сразу четыре всадника, ему стало не по себе.

— А вон там, — пробормотал Робер, кивая на крышу дома впереди.

На крыше стоял еще один мамлюк, изготовив для стрельбы лук. Он двигался, следя за рыцарями. Рядом застучали копыта, и из переулка выдвинулись два всадника.

— Чего это они? — проворчал один из госпитальеров, держа руку на рукояти меча.

— Стерегут нас, — пробормотал тамплиер, увидев впереди четырех мамлюков, загородивших путь.

Рыцари сдвинулись плотнее, почти все выхватили мечи, но те четверо просто молча наблюдали за их приближением.

— Я думаю, они хотят, чтобы мы ехали сюда, — сказал Уилл, когда группа оказалась на перекрестке. Слева широкая, заваленная булыжниками улица вела к собору, от которого остался один остов. Там внутри, видимо, мамлюки разбили лагерь. Уилл смог разглядеть лошадей, крытые повозки и множество людей, может, сотня или больше. Ярко горели факелы. — Сворачиваем, — тихо сказал он и направил коня по пустой улице к собору. Мамлюки последовали за ними.

В Акре перед отъездом Уилл сильно волновался, но когда они поскакали по землям, занятым врагом, волнение странным образом ушло, он успокоился. Хорошо было ощущать себя при важном деле, предвкушать судьбоносное событие, где ты станешь одним из главных участников. В пути нашлось время отвлечься, подумать об Элвин, но теперь, в этом мертвом городе, в этой гнетущей тишине, его вновь охватила тревога.

Уилл вспомнил, что от рук этих людей пал его отец, об опасениях Эврара. Как самоуверенно он отмахнулся от них. Молодой рыцарь начал думать об Элвин, и ее образ вселил в него уверенность. Что бы сегодня ни случилось, нужно выжить.

Когда рыцари приблизились к собору, навстречу им выехала группа из семи всадников. Во главе — рослый статный мамлюк в одежде и доспехах, указывающих на высокий ранг. Всадники остановились неподалеку, старший спешился и направился к рыцарям.

— Мы в ловушке! — воскликнул кто-то из тамплиеров, оглядываясь. Их со всех сторон окружали мамлюки.

— Ассалам алейкум! — крикнул Уилл, поворачиваясь к старшему из мамлюков в надежде, что за годы, проведенные за переводами с арабского, все же чему-то научился. — Мое имя Уильям Кемпбелл, я прибыл встретиться с султаном Бейбарсом по поручению английского принца Эдуарда и правителей Акры.

Высокий мамлюк улыбнулся — видимо, необычному произношению Уилла. Но эта улыбка казалась скорее доброжелательной, чем насмешливой.

— Ва-алейкум ассалам, Уильям Кемпбелл, — ответил он, медленно выговаривая слова, чтобы Уилл мог усвоить сказанное. — Я эмир Калавун. У тебя есть договор?

— Есть, — ответил Уилл, внимательно его рассматривая.

— Идем со мной. Твои люди подождут здесь.

— Что он сказал? — спросил один из гвардейцев Эдуарда.

Уилл перевел.

— Нет, — возмутился Робер, — мы должны пойти с тобой. Скажи ему.

Уилл не сводил глаз с Калавуна. Крепко сложенный спокойный эмир мамлюков с карими глазами, светившимися незаурядным умом. Мудрец и воин, интересное сочетание, подумал Уилл.

Он повернулся к Роберу:

— Ничего. Я пойду один. Думаю, у нас нет выбора.

Когда Уилл приблизился, Калавун вскинул руку:

— Свой меч оставь здесь.

Уилл без колебаний отстегнул фальчион и положил на пыльную землю.

— Иди ко мне, — спокойно проговорил Калавун. — Подними руки. — Он похлопал Уилла по бокам и бедрам, проверяя, нет ли спрятанного оружия.

— Ты знал моего отца, — прошептал Уилл, когда Калавун проверял его рукава. — Джеймса Кемпбелла. О тебе мне поведал Эврар де Труа.

Рука Калавуна замерла на запястье Уилла. Он бросил взгляд на воинов полка Бари сзади, но они находились далеко.

— Не могу сказать, что я его знал, — прошептал он, проверяя рукава Уилла. — Лицом к лицу мы никогда не встречались. Это было для меня невозможно. Но он все равно мне не чужой.

— Я продолжаю его дело, — еле слышно проговорил Уилл.

— Тогда, может быть, мы еще встретимся, Уильям Кемпбелл. — Калавун шагнул назад. — А пока пошли, передадим ваш договор султану. — Он остановился и пробормотал: — Будь осторожен. Султан Бейбарс не любит твой народ, особенно твой орден, и сейчас недоверчив, после недавней попытки ассасинов его убить. Он считает, их наняли франки. Поэтому не делай неожиданных резких движений. Просто говори громко и отчетливо. Он приказал своим стражникам убить тебя при малейшем подозрении.

Уилл следовал за Калавуном по длинной улице в освещенный факелами лагерь. Кругом флаги со звездами и полумесяцами. Восьмиконечный крест на его мантии сиял, как красный сигнальный огонь. Стоящие плотным строем мамлюки провожали его мрачными взглядами.

Внутри собора, на том месте, где должен быть клирос, на плоском, очищенном от камней возвышении поставили трон с золотыми львами на подлокотниках. К трону вели несколько раскрошившихся ступеней. В стенах зияли гигантские трещины, через которые Уилл мог видеть море. На троне в сияющих доспехах, высоком тюрбане с павлиньей джигой и расшитом золотом плаще восседал великолепный Бейбарс Бундукдари, Арбалет, султан Египта и Сирии. И убийца его отца.

Когда Уилл и Калавун направились к ступеням, послышалось шипение. Уилл увидел уродливого, с оскаленным ртом старца в похожем на лохмотья сером халате. Старец стоял сгорбившись у ступеней. Свирепые белые глаза сверлили Уилла. Чуть подальше стояли пять воинов полка Бари с арбалетами.

— Можешь приблизиться к султану, — сказал Калавун, слегка подталкивая его вперед.

Уилл нерешительно двинулся, уважительно опустив глаза. В груди бешено колотилось сердце.

Достигнув верхней ступеньки, он поклонился, затем поднял голову и испытал потрясение, встретившись с пронзительными голубыми глазами Бейбарса, один странно поблескивал из-за незначительного дефекта белка. Когда Уилл смотрел в эти глаза, голос внутри начал монотонно повторять: «Этот человек убил твоего отца, а ты пытался убить его». Слова звучали четко и определенно, и на одно ужасное мгновение Уиллу почудилось, что он произнес их вслух.