Несмотря на этот трезвый вывод экспертов, Говорящая Саламандра сделалась сенсацией лондонского зоологического сада. «Душку Энди» осаждали толпы людей, жаждущих побеседовать с ним на всевозможнейшие темы, начиная от погоды и кончая экономическим кризисом и политической ситуацией. При этом Энди получал от своих посетителей столько конфет и шоколада, что заболел тяжелой формой желудочного и кишечного катара. В конце концов пришлось закрыть доступ в отделение саламандр, но было уже поздно. Andrias Scheuchzeri, известный под именем Энди, пал жертвой своей популярности. Как видно, слава деморализует даже саламандр.
10. Праздник в Новом Страшеце
Пан Повондра, швейцар в доме Бонди, на сей раз проводил отпуск в своем родном городе. Завтра должен был быть храмовой праздник, и когда пан Повондра вышел из дому, держа за руку своего восьмилетнего Франтика, то по всему Новому Страшецу пахло свежевыпеченными сдобными пирогами, а на улицах мелькали женщины и девушки, спешившие отнести к пекарю приготовленное тесто. На площади уже поставили свои ларьки два кондитера, торговец стеклянными и фарфоровыми изделиями и голосистая дама, продававшая всевозможные галантерейные товары. Был там еще балаган, закрытый со всех сторон брезентовыми полотнищами. Маленький человечек, стоя на лесенке, как раз прикреплял вывеску.
Пан Повондра остановился, желая посмотреть, что это будет.
Тощий человечек слез с лесенки и удовлетворенно взглянул на прибитую вывеску. И пан Повондра с изумлением прочитал:
Пан Повондра вспомнил большого толстого человека в капитанской фуражке, которого он когда-то впустил к пану Бонди. «До чего докатился бедняга, — участливо подумал пан Повондра, — капитан, и вот разъезжает по свету с таким дрянным цирком. А ведь был крепкий, здоровый человек! Надо бы повидаться с ним», — расчувствовался пан Повондра.
Тем временем маленький человечек повесил у входа в балаган другую вывеску:
Пан Повондра заколебался. Две кроны да еще крону за мальчугана — это, конечно, дороговато, но Франтик хорошо учится, а знакомство с животным миром далеких стран полезно для образования Пан Повондра готов был на некоторые жертвы ради образования и потому подошел к маленькому тощему человечку.
— Вот что, приятель, — сказал он, — я хотел бы поговорить с капитаном Вантохом.
Человечек выпятил грудь, обтянутую полосатым трико.
— Это я, сударь.
— Вы капитан Вантох? — удивился пан Повондра.
— Да, — сказал человечек и показал якорь, вытатуированный на его запястье.
Пан Повондра растерянно моргал глазами. Чтобы капитан так ссохся? Нет, это невозможно…
— Дело в том, что я лично знаком с капитаном, — пояснил он. — Моя фамилия Повондра.
— Ну, тогда другое дело, — ответил человечек. — Но эти саламандры в самом деле от капитана ван Тоха. Гарантированные, настоящие австралийские ящеры, сударь. Будьте любезны, заходите внутрь. Сейчас как раз начнется большое представление, — кудахтал он, приподнимая полотнище у входа.
— Пойдем, Франтик, — сказал Повондра-отец и вошел внутрь.
Необычайно высокая и толстая дама поспешно уселась за маленький столик «Странная парочка!» — удивленно подумал пан Повондра, выкладывая свои три кроны. Внутри балагана не было ничего, кроме довольно неприятного запаха и железного бака.
— Где же ваши саламандры? — спросил пан Повондра.
— В той ванне, — равнодушным голосом ответила гигантская дама.
— Не бойся, Франтик, — сказал Повондра-отец и подошел к баку.
Что— то черное, напоминающее по величине старого сома, безжизненно лежало в воде, только кожа на затылке немного подымалась и снова опадала.
— Вот это и есть та допотопная саламандра, о которой столько писали газеты!.. — назидательно произнес Повондра-отец, ничем не выдавая своего разочарования. (Опять дал себя надуть, — подумал он, — но мальчику незачем об этом знать Эх, жалко трех крон!)
— Папа, почему она в воде? — спросил Франтик.
— Потому что саламандры живут в воде, понимаешь?
— Папа, а что она ест?
— Рыбу и тому подобное, — сказал Повондра-отец. (Должно же оно чем-нибудь питаться!)
— А почему она такая уродливая? — приставал Франтик.
Пан Повондра не знал, что отвечать, но в это время в балаган вошел маленький человечек.
— Итак, прошу вас, дамы и господа, — начал он осипшим голосом.
— У вас только одна саламандра? — укоризненным тоном осведомился пан Повондра. (Были бы хоть две, — мелькнула у него мысль, — а то на одну такие деньги ухлопал!)
— Вторая издохла, — ответил человечек. — Итак, дамы и господа, перед вами знаменитый Андриаш, редкий и ядовитый ящер с австралийских островов. У себя на родине он достигает человеческого роста и ходит на двух ногах. Ну-ка! — сказал он ткнул в то черное и безжизненное, что неподвижно лежало в воде.
Черное зашевелилось и с трудом поднялось Франтик подался назад, но пан Повондра крепко сжал его руку: не бойся, мол, я здесь, с тобой.
Теперь оно стояло на задних ногах, опираясь передними о кран бака. На затылке судорожно трепетали жабры, раскрытая черная пасть ловила воздух. Обвисшая кожа была ободрана до крови и усеяна бородавками; круглые лягушечьи глаза временами как-то болезненно закрывались, исчезая под пленкой нижних век.
— Как видите, дамы и господа, — продолжал человечек хриплым голосом, — это животное обитает в воде; поэтому оно снабжено жабрами и легкими, чтобы могло дышать, когда выходит на берег. На задних ногах у него по пяти пальцев, а на передних по четыре, и оно умеет брать ими разные предметы. На!
Животное зажало в пальцах прут и держало его перед собой, словно шутовской скипетр.
— Умеет также завязывать веревку узлом, — объявил человечек, взял у животного прут и дал ему грязную бечевку.
Животное с минуту подержало ее в пальцах и в самом деле завязало узелок.
— Умеет также бить в барабан и танцевать, — прокудахтал человечек и дал животному детский барабанчик и палочку.
Животное несколько раз ударило в барабан и повертело верхней половиной чудовища; при этом оно уронило палочку в воду.
— Я т-тебя, гадина!.. — выругался человечек и выловил палочку из воды. — Это животное, — продолжал он затем, торжественно повышая голос, — обладает таким умом и способностями, что умеет говорить, как человек.
И он хлопнул в ладоши.
— Guten Moigen! — проскрипело животное, болезненно подергивая нижними веками — Добрый день!..
