Но здесь, как ему показалось, собрались сотни верблюдов, и все они выражали недовольство, словно плохо смазанные насосы, и воняли как тысячи промокших половиков. Среди верблюдов ходили люди в джелибах и периодически лупили животных палками, что является наиболее надежным и не раз апробированным методом общения с верблюдами.

Брута подошел к ближайшему животному. Мужчина привязывал к горбу бурдюки с водой.

— Доброе утро, брат, — поздоровался Брута.

— Отвали, — ответил мужчина, не оборачиваясь.

— Пророк Бездон говорит нам (глава XXV, стих 6): «Горе тому, кто поганит свой рот проклятиями, ибо слова его не что иное, как пыль», — нравоучительно промолвил Брута.

— Правда? Тогда бери его с собой и отваливайте оба, — равнодушно ответил мужчина.

Брута замялся. Формально мужчина только что заработал гарантированное место в тысяче преисподних и месяц или два пристального внимания квизиции, но, присмотревшись, Брута заметил, что разговаривает с членом Божественного Легиона: из-под накидки воина торчал меч.

А легионеры, как и инквизиторы, пользовались особыми уступками. Частые близкие контакты с нечестивцами влияли на их разум и подвергали их души смертельной опасности. Брута решил проявить великодушие.

— Куда же вы отправляетесь со всеми этими верблюдами в такое чудесное утро, брат?

Воин затянул веревку.

— Скорее всего, в ад, — ответил он с мерзкой ухмылкой. — Вслед за тобой.

— Правда? А по словам пророка Ишкибля, для поездки в преисподнюю человеку не требуется ни верблюд, ни лошадь, ни мул. Он может въехать туда на своем языке. — В голосе Бруты послышались нотки неодобрения.

— А никто из старых пророков не говорил, что всякие любопытные придурки заслуживают хорошего удара по уху? — осведомился легионер.

— «Горе тому, кто поднимет руку свою на брата, поступая с ним аки с Безбожником», — процитировал Брута и добавил: — Это Урн. Наставления XI, стих 16.

— «Отваливай побыстрее и забудь, что видел нас здесь, иначе не миновать тебе беды, друг мой», — откликнулся легионер. — Сержант Актар, глава I, стих 1.

Брута нахмурился. Такого пророка он что-то не припоминал.

— Уходи отсюда, — раздался в его голове черепаший голос. — Неприятности нам совсем ни к чему.

— Надеюсь, поездка будет приятной, — вежливо произнес Брута. — Куда бы вы ни направлялись.

Он вернулся на свое прежнее место.

— Насколько я могу судить, этому человеку суждено провести долгое время в преисподней исправления, — пробормотал Брута.

Бог благоразумно промолчал.

Группа путешественников в Эфеб уже начала собираться. Брута стоял по стойке смирно и старался никому не мешать. Он увидел с дюжину воинов на лошадях, но в отличие от погонщиков верблюдов эти были одеты в надраенные кольчуги и желто-черные плащи, которые легионеры надевают только в особо торжественных случаях. Бруте показалось, что выглядят они очень впечатляюще.

Наконец к нему подошел один из конюхов.

— Что ты здесь делаешь, послушник? — спросил он.

— Отправляюсь в Эфеб.

Конюх еще раз смерил его взглядом и усмехнулся.

— Неужели? Да ты даже обряд посвящения еще не прошел! И ты едешь в Эфеб?

— Ага.

— С чего это ты взял?

— Потому что я так сказал ему, — раздался за спиной у конюха голос Ворбиса. — И вот он здесь, согласно моим пожеланиям.

Бруте хорошо было видно лицо конюха. Выражение его стремительно изменилось — так масляная пленка растекается по поверхности лужи. Потом человек развернулся, словно ноги его были приколочены к гончарному кругу.

— Мой господин Ворбис, — пролепетал он льстиво.

— И ему нужен конь, — сказал Ворбис.

Лицо конюха пожелтело от ужаса.

— С превеликим удовольствием. Лучший, что найдется в конюшне…

— Мой друг Брута всего-навсего скромный служитель Ома, — ответил Ворбис. — Ему достаточно обыкновенного мула. Правда, Брута?

— Я… я не умею ездить верхом, мой господин, — смущенно произнес Брута.

— На муле может ездить каждый, — успокоил Ворбис. — И на него легко забраться, когда упадешь. Итак, мне кажется, все в сборе.

Он вопросительно поднял бровь на сержанта стражи, который тут же отрапортовал:

— Ждем только генерала-иама Б'ей Режа, господин.

— А, сержант Симони, не так ли?

Ворбис обладал кошмарной памятью на имена. Он помнил буквально всех. Сержант немного побледнел, затем твердо отдал честь.

— Так точно! Мой господин!

— Мы выступаем без генерала-иама Б'ей Режа.

Буква «н», входящая в слово «но», появилась было на губах сержанта, но тут же исчезла.

— У него возникли другие дела, — пояснил Ворбис. — Очень важные и неотложные. Заниматься которыми может только он сам, лично.