Они и сегодня оказывают благотворное воздействие на читателя, раздвигая горизонты исторической действительности и обогащая его более глубокими представлениями о жизни, о человеке и природе. В то же время в своем русском языковом облике они являются частью русского художественного мира и средством межнационального общения.

Есть много форм литературных связей, но мы остановимся еще на одной, как нам представляется, своеобразной и высокой. Речь идет о втором типе русскоязычного писателя, т. е. о творчестве национального автора, на языке другой литературы.

В этом плане характерны книги ряда писателей. Исполненные на русском языке, их сочинения представляют большой интерес для изучения процесса проникновения одной литературы в другую, их взаимодействия и взаимообогащения. Русская художественная культура, великий русский язык вошли в душу и сознание писателей, стали их вторым 'я', а если продолжить этот ряд, наделили способностью думать на русском языке, естественно, пройдя поначалу через глубокие раздумья и сложение диалектического отталкивания и притяжения.

Творя свой художественный мир на языковом поле другой литературы, они не утрачивают родственного интереса к национальному колориту, сюжету и характеру, обретая строгость и стройность художественного мышления.

Тут мы сталкиваемся с весьма симптоматичным явлением - происходит творческое преображение, можно сказать, своеобразное балансирование на грани двух культур и двух литератур. В известной степени это сообщает их лучшим произведениям ощущение динамики, изменчивости окружающей действительности, чувство меры и мастерство.

Теперь пойдем дальше и примем во внимание время, в котором мы живем.

Понять сложный литературный процесс можно только в свете раскрытия существа эпохи, в коей протекает художественная жизнь. Нынешняя эпоха носит переходный характер с присущими ей резкой сменой и ломкой бытия. Это проливает яркий свет и на рассматриваемую здесь проблему. Ныне литературы разбрелись по своим 'национальным квартирам' и после непродолжительной сепаратистской эйфории снова тянутся друг к другу. Впрочем, между отдельными писателями сложились сложные и противоречивые отношения, обусловленные, правда, сугубо индивидуальными либо этническими и политическими причинами, а не природой творцов художественных ценностей. В общем, связи между русской литературой и литературами бывших советских республик продолжаются, хотя социально-политический климат буржуазно-националистических режимов в известной мере сказывается на их содержании.

Да, путь человечества усеян острыми каменьями и прочими далеко не поэтическими предметами. Трагический разлад и ощущение надвигающегося хаоса последнего двадцатилетия XX столетия во многом напоминает то, что говорил современник Шекспира - Джон Донн о своем смутном двадцатилетии ('Антология мира'):

Так много новостей за двадцать лет

И в сфере звезд, и в облике планет.

На атомы вселенная крошится,

Все связи рвутся, все в куски дробится.

Основы расшатались, и сейчас

Все стало относительным для нас.

С тех пор минуло более четырехсот лет, и теперь уже мы с той же убежденностью твердим, что человечество вступило в последнюю фазу своего развития, более того - в критическую полосу своего существования, а современный 'мир вот-вот поглотит море бед' и т. д. Быть может, это свойство человеческой натуры, ропщущей, но в конце концов побеждающей?!

II

Конечно, было бы наивно полагать, будто в литературе закончились распри и неурядицы и она начинает подниматься на вершину Парнаса. Нет, это сулит лишь начало поступательного движения. Даже внутри русского направления существуют разные, весьма противоречивые взгляды и подходы, для сбалансирования коих потребуется немало времени. В самом деле: одним писателям предстоит по- настоящему осознать сущность перемен в обществе, которые определили резкий перелом, произошедший в их художественном мировосприятии; другим - заласканным прежней властью - придется смириться с мыслью, что затухание их творческой активности в создавшихся условиях закономерное явление, а отнюдь не признак конца литературы как таковой; наконец, третьим, молодым дарованиям, пора серьезно браться за обустройство заросших сорняками безмыслия и старых предрассудков садов изящной словесности, памятуя о достижениях прежних поколений, учитывая сложность познания и отражения жизни... Но не будем торопить события и нарушать последовательность изложения.

Нет сомнения, что именно семидесятые до предела обострили упадок русской культуры, последствия которого не могли предвидеться даже в дурном сне. Последующие годы, отмеченные резким углублением идеологических противоречий, нарастанием социального неблагополучия в обществе, только усилили кризисный процесс.

В марте 1978 года М. А. Шолохов делает, можно сказать, отчаянную попытку преодолеть безразличие властей предержащих к судьбам и бедам духовной жизни России. В письме на имя Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежнева он с болью говорит об унизительном положении русской культуры, о хорошо спланированном разрушении ее, о нарастающей волне враждебного отношения к историческому наследию нации. 'Одним из главных объектов идеологического наступления врагов социализма является в настоящее время русская культура, - писал он. - Не только пропагандируется идея духовного вырождения нации, но и усиливаются попытки создать для этого благоприятные условия. До сих пор многие темы, посвященные нашему национальному прошлому, остаются запретными (...) продолжается уничтожение русских архитектурных памятников (...) Особенно яростно, активно ведет наступление на русскую культуру мировой сионизм, как зарубежный, так и внутренний. Широко практикуется протаскивание через кино, телевидение и печать антирусских идей, порочащих нашу историю и культуру... '3

Это была правда, святая и страшная. Ее мог сказать в лицо властям предержащим (как говорил в 30-е годы Сталину!) только один человек - Михаил Александрович Шолохов. Но теперь речь шла не о перегибах с той или иной стороны, не о стиле и методах руководства, как в тридцатые годы, а о судьбе России*.

____________

О творчестве М. А. Шолохова см.: Николай Федь. Парадокс гения. М., 1998 г.

Любопытна, реакция партийных вождей на послание писателя, отразившаяся в донесении тогдашнего главного идеолога М. В. Зимянина. (Забегая вперед, заметим в скобках, что изворотливость и бесстыдство остались при М. В. Зимянине навсегда. Почти 20 лет спустя, 19 декабря 1994 года ('Правда') он попытался все наши беды свалить на 'преступления Сталина' да на 'неправильность системы'. 'А вот теперь все рухнуло, - констатировал он, написали: вследствие предательства наших верхов. Но предательства не должно быть при правильной системе организации деятельности партии, при правильной идеологии, при правильной политике'.)

Ниже приведем неизвестный общественности документ, свидетельствующий не только о трусости, изощренной демагогии и лицемерии 'сиятельных вершин', но и их цинизме по отношению к гениальному сыну русского народа. Записка М. В. Зимянина датирована 20 марта 1978 года и адресована в ЦК КПСС. 'В письме на имя тов. Л. И. Брежнева, направленном секретарям ЦК КПСС 14. III. 1978 г. тов. М. А. Шолохов заявляет о необходимости поставить вопрос о более активной защите русской национальной культуры от антипатриотических, антисоциалистических сил, подчеркивая, что в настоящее время русская культура является одним из главных объектов идеологического наступления врагов социализма и особенно яростных атак со стороны мирового сионизма, как зарубежного, так и внутреннего. Тов. Шолохов выдвигает некоторые предложения о мероприятиях в защиту русской культуры, а также высказывает соображение о целесообразности 'более широкого и детального рассмотрения всего комплекса вопросов русской культуры', для чего, как ему представляется, 'следовало бы создать авторитетную комиссию, состоящую из видных деятелей русской культуры, писателей, художников, архитекторов, поэтов, представителей Министерства культуры Российской Федерации, ученых-историков, филологов, философов, экономистов, социологов, которая должна разработать соответствующие рекомендации и план конкретной работы, рассчитанной на ряд лет'.