Изобличая подлинную суть подобных оборотней, заместитель председателя исполкома Международного сообщества писательских союзов Б.Е.Шереметьев (ЭГ, № 34 (411) 2002 года) писал: 'Все это даст мне право поставить вопрос: Кто есть А. В. Ларионов? То есть, каковы его гражданские приоритеты, эстетические и политические убеждения. Теперь в пору стремительно обостряющейся идеологической борьбы эти проблемы выдвинулись на первый план. Послушать Ларионова, так всю свою сознательную жизнь он только тем и занимался, что страдал за правду и народные идеалы, терпел муки от советской номенклатуры ('Я всегда был чужой для партаппаратчиков', 'Поэтому я в свое время ушел из 'Комсомольской правды', а уж в 'новейшие разошелся с нынешним главным редактором 'Советской России'В.Чикиным, поддерживающим людей все той же партийно-чиновничьей закваски'). С особой недоброжелательностью относится к КПРФ, к ее председателю Г. Зюганову, поскольку эти люди, как он утверждает, 'борются не столько за интересы России, сколько за личную долю от }

властного пирога'. Короче, остается лишь один 'заботник' о России Ларионов. Кстати, оттяпавший у нищенствующих ,' писателей пятиэтажный дом. Что же касается ярлыков 'антикйммуниста и антисоветчика' (это вызывает сильное беспокойство у Ларионова), 'которыми меня награждают с советских времен и по сию пору, скажу так: я вообще не люблю этого слова ,

'анти' и всегда стремился, чтобы моя критическая позиция (...) была направлена на оздоровлен те советской власти'. Тогда как же пони мать его радостный вопль, что 'последними выборами президента и Государственный думы фактически навсегда закончился советский век' (журнал 'Слово', апрель, № 3,2000 год)?

Да, да, литература и политика чаще всего переплетаются друг с другом, изобличая лицемерие тех, кто пытается противопоставить их в корыстных целях. Прав автор цитированной выше статьи 'МСПС не притон, но...', что 'и в Союзе писателей России, и в редакциях газет и журналов говорят: иметь дело с А. В. Ларионовым - значит рисковать своей репутацией'.

* * *

Мир настолько изменился и обрел устойчивую склонность к театру абсурда, что становится все труднее художественно анализировать и объяснять его. В то же время невозможно понять литератора, непредсказуемость которого не подчиняется здравому смыслу и логике его собственных творческих усилий. Разумеется, нельзя все сводить к природе человека и его извечной борьбе за место под солнцем, равно как и к политическому климату общества. Дело гораздо сложнее и далеко не всегда отвечает привычным представлениям о людях творческих профессий. Для многих остается загадкой, как люди, благодаря своей профессии проживающие несколько жизней и которым, казалось бы, на роду написано быть честными, совестливыми и в меру терпимыми, неожиданно обнаруживают качества, постыдные даже для самого невежественного и грубого человека, к тому же ослепленного честолюбивыми замыслами.

Примеры? Юрий Любимов, театральный режиссер, дважды гражданин бывшего СССР (теперь России) и Израиля, любимец прежних и нынешних властей предержащих. Несмотря на все это, для него Россия - была и есть 'эта страна', и ее семидесятилетняя послеоктябрьская история (по логике и дореволюционная!) - сплошная полоса 'растления, затемнения рассудка, беспросветной лжи'. К тому же, в 'этой стране людей ценить не умеют!' восклицает он, придавая своему лицу свирепое выражение. Действительно, в 1952 г. ему присудили Сталинскую премию, в 1954 г. присвоили звание заслуженного артиста РСФСР. Мало, мало! Тогда, в 1964 г., его назначают главным режиссером Московского театра драмы и комедии на Таганке. С 1984 г. по 1989 годы г-н Любимов пребывал вне территории СССР (не вернулся из зарубежной поездки, за что был лишен гражданства СССР). В 1989 г. восстанавливается в советском гражданстве и получает должность художественного руководителя Театра на Таганке, хотя продолжает жить' за границей. Причина: у его сына родной язык английский, а в Москве где сыщешь приличный английский лицей. И, наконец, указом президента господину Любимову присуждается звание народного артиста России и возвращается ранее занимаемая им квартира. Увы, такая же 'горькая' участь постигла и Дмитрия Лихачева, Эльдара Рязанова, Андрея Вознесенского, Даниила Гранина... Не потому ли все 'обиженные этой страной' неумолчно талдычат о рабской психологии русских.

Валентин Пикуль с горечью писал в те годы: 'Не хватает дыхания, чтобы жить в полной мере и работать. Хорошо живется только подонкам и диссидентам, но писатели патриотического направления осуждены быть подвинуты на задворки литературы. Такова обстановка'. Скажут: тут все ясно, а как объяснить феномен Виктора Астафьева - доселе неслыханного правдоносца и громовержца? Между тем его последние сочинения пропитаны нескрываемым недоброжелательством к русскому народу. Имеется в виду прежде всего роман 'Прокляты и убиты' и его комментарий к нему. В письме к редактору журнала 'Север' Д. Я. Гусарову он писал 7 марта 1990 года: 'Роман должен состоять из трех книг (экую глыбину на себя взвалил и дотянул работу до старости, все зарабатывал хлеб, все готовил себя к 'главной' книге, все не решался. А теперь - успею ли? (...) пишу и самому страшно, как это мы пережили? Как стерпели?'). Что стерпели: победу над фашистской Германией? Нет, 'коммунистический режим', обеспечивший победу над коричневой чумой. Сам беллетрист об этом говорит так: 'Третья книга - послевоенная жизнь брошенных на произвол судьбы фронтовиков, которых обивали уже сами деятели и комиссары, мстя народу за то, что он, дурак, спас им шкуры, добивали голодом, холодом, притеснениями, тюрьмами, лагерями...'

Опубликованные в 'Новом мире' две части произведения изобличают автора как человека озлобленного, эстетически и исторически (как бы помягче выразиться!) неэрудированного по причине самодовольства и нелюбознательности. Из-под его 'откровений' сочится грязь, ненависть, неправда и словесная непотребщина. 'Тот, - пишет он, - кто 'до Жукова доберется, и будет истинным русским писателем, а не 'наследником'. Ох, какой это выкормыш 'отца и учителя'! Какой браконьер русского народа! Он, он и товарищ Сталин сожгли в огне войны русский народ и Россию'.

Претензия писателя В. П. Астафьева на роль судьи истории по меньшей мере омерзительна.

Полвека спустя после 'сожжения России' по-астафьевски, сочинитель 'Камешек на ладони', начиненных всяким вздором, Владимир Солоухин провозгласит: 'Конец моей Родины не просто близок, а уже наступил'. Этот непревзойденный виртуоз гипотетической галиматьи уже 'доказывал', что Гоголь 'декларативно любил Русь... его всю жизнь мучила одна глубокая тайная любовь, его тайна тайн и святая святых - любовь к католической Польше' и т. д. Откуда у этих господ (сегодня некоторые из них господа и их сиятельства) такая тяга к мимикрии? Видимо, надо все-таки признать, что двойственность человеческой натуры с особой силой проявляется у людей творческих профессий - в своем ремесле они блистают добротой, благородством и искренностью, а в реальной действительности нередко лучше не иметь с ними дела.

IV

Октябрь 1993 года. Залпы танковых орудий, расстрелявших в центре Москвы социалистическую демократию, отбросили человечество на много десятилетий назад, надев на него узду исчерпавшего и обесчеловечившего себя буржуазного образа жизни. Так была открыта одна из позорнейших страниц всемирной истории.

Парадокс нашего общества состоит в том, что оно делает вид или до конца не осознает своего положения - ему силой навязывают хищническую буржуазную идеологию - оголтелый индивидуализм, эксплуатацию человека человеком, пошлые нравы и бездуховную культуру, т. е. все те прелести западной цивилизации, которые целым народам принесли нищету, страдания и геноцид. Меж тем без конца пишут и говорят о смене курса, об общечеловеческих ценностях, экономическом процветании и т. д., но только не о тотальной угрозе для России - о всеобщей духовной капитализации жизни, внедрении буржуазных форм сознания, стремительно растущем мелкобуржуазном мироощущении российской интеллигенции. Что это: паралич национального духа? Эпидемия амнезии?

Впрочем, есть и откровенные признания на сей счет. Недавно в многотиражной газете 'Аргументы и факты' главный редактор еженедельника 'Завтра' писатель Александр Проханов не без гордости заявил: 'Моя газета тоже буржуазная'. Конечно, в этом признании много, скажем так, от журналистского мышления (известно, что буржуазия как господствующий класс капиталистического общества в России не состоялась, как того желают 'новые русские'), но есть здесь и толика правды - в плане попытки внедрения в общественное сознание коктейля противоположных взглядов и убеждений, всех 'правд', в пропаганде мелкобуржуазных воззрений и сомнительных духовных и моральных ценностей - в этом прохановский еженедельник преуспел. ' разве он искусно не дезавуалирует свой облик патриотической риторикой, а под прикрытием безудержной патетики порою не стирает грань между классами и идеологиями, между добром и