- Вот и посмотрим - как она отреагирует. - Стас хохотнул. - В крайнем случае, снимем обратно - и все дела!

Игнат потупил взор, все также не глядя на Зимина, глухо поинтересовался:

- А насчет выкупа ты правду говорил или шутил?

- Шутил, Игнатушка, конечно, шутил. Откуда у меня такие деньги!

- Тогда как же…

- А так. Как было ранее сказано: потолкую насчет тебя с Любашей. А не поможет, тогда с Папой перемолвлюсь словечком.

- С Папой?

- Ну да. Личность, как ни крути, легендарная. Давно мечтал встретиться. Вот и будет повод покалякать.

Даже здесь при ярком солнечном свете стало видно, как побледнел Игнат. Дрожащими руками он даже вновь поспешил ухватиться за трубу. Стасу стало смешно и грустно. Выходит, пацан до сих пор толком не осознал, в какую игру затеял играть. А ведь намеревался снимать с Аленой лесбиянок, даже иностранца хотел запечатлеть на камеру! И на тебе! - при одном упоминании имени Папы коленки трясутся!

- Да ты не бойся, все пройдет тип-топ!

- А ты сам? Неужели не боишься с ним встречаться?

- Ты о Папе?

Игнат серьезно кивнул.

- Да как тебе сказать… - Стас взглядом обежал территорию лагеря, задержался на далекой песочнице, где возились совсем уж малолетние суслики. Самым крохотным было никак не больше восьми лет, и, глядя на них, он почувствовал, как болезненно дрогнуло сердце. В своей жизни он успел повидать разного, а уж кровью, в которой приходилось пачкаться, можно, наверное, было наполнить средних размеров бассейн, и все-таки взирать спокойно на бедствующих детей не получалось. От одной мысли, что этих малышей тоже используют в качестве объектов насилия, мозг в голове вскипал, а руки сами собой сжимались в кулаки.

- Нет, Игнат, не боюсь. - Он порывисто вздохнул. - Пусть лучше меня боятся. Так будет правильнее.

- Чего же им тебя бояться?

- А ты уже забыл? Вы же сами планировали подцепить их на крюк. Снять во время очередной оргии и послать пленочку куда следует.

Вспыхнув, Игнат вновь отвел глаза в сторону.

- Так ведь не получится снять…

- Почему же не получится? - Стас запустил в сумку пятерню, достал еще один моток. - Идея и впрямь стоящая, только реализовать ее будет непросто. Разве что пустим в дело вот эту штучку.

- Что это?

- Это, братец ты мой, банальный световод. Можно его в трубу каминную запустить, а можно и в вентиляционную систему. Потому мы с Аленой о камере и договорились. Они, значит, иностранца своего будут снимать, а мы - их. Безо всяких дырок. Прямо отсюда, не проникая внутрь.

- Что-то не верится…

- А ты полюбуйся! - Стас запустил один конец световода себе в карман, второй протянул Игнату. - Ну как, видишь что-нибудь?

- Это что? Платок? - глаза у Игната округлились. - Круто!

- То-то и оно!… - Стас широко улыбнулся. - Прогресс, Игнатушка, это не только видео. Если в компьютеры играешься, значит, и про оптоволкно должен знать.

- Это, типа, выделенные линии?

- Точно! Только использовать их можно и для других целей. Словом, ударим наукой по вашему зверью! Прямо сейчас и установим твою аппаратуру.

- Сейчас? - глаза у Игната округлились.

- А когда ты предлагаешь? Другой возможности у нас не будет. Или карабкаться сюда ночью?… Нет, Игнатушка, сейчас самый удобный момент, и ты мне в этом поможешь. Ну что, согласен?

Игнат понурил голову, не сразу кивнул.

- Согласен.

- Ну, и ладушки! Ты ведь бывал уже в резиденции? Бывал! Вот и подскажешь - где у них что расположено. Надо сориентировать световод таким образом, чтобы снимать самое главное. Ты готов?

Игнат снова кивнул, и Стас ободряюще хлопнул его по спине. Парнишка, что и говорить, был вконец запуган, но подобно загнанной в угол крысе ему также ничего другого не оставалось, кроме как помогать Зимину. Уже хотя бы потому, что, помогая ему, он помогал себе и Алене. По счастью, у подростка хватило ума понять это…

Увы, каминная труба для наблюдения им не подошла. Бритоголовые любители шашлыков успели развести в гостиной огонь, а потому возник риск лишиться световода. Зато полностью оправдала себя вентиляционная труба, и, спуская вниз световод, они с первой же попытки угодили в спальню. При этом Стас присматривал за снующими вокруг резиденции людьми, а Игнат, лежа на разогретой черепице, глядел в волоконный срез и ювелирными движениями опускал и разворчивал световод. Когда что-нибудь получалось, вполголоса комментировал видимое. Конечно, совершать такую операцию у всех на виду да еще в середине дня было чистейшим безумием, но иного выхода у них не было. Кроме того, в подобное безумие, конечно же, не верили те, кто шнырял сейчас по двору. Время от времени Зимин возвращался к флюгеру, проверяя его на вращение, тряпкой протирая без того сияющий абрис русалки, заодно шлифовал и скат с чердачным окном. Главное - было изображать кипучую деятельность, и к своему присутствию людей резиденции они, кажется, приучили. Солнце пекло немилосердно, и большая часть стриженной охраны вообще не смотрела вверх, предпочитая укрываться в тени. Как бы то ни было, но по прикидкам Стаса - еще двадцать-тридцать минут они вполне могли испытывать терпение аборигенов. Даже молотком он больше не стучал, дабы не раздражать братков и не привлекать к себе внимание лишний раз…

- Попал! - Игнат повернул к Зимину сияющее лицо. - Спальня! Прямо перед нами. А если повернуть по часовой стрелке, то через дверь видно и часть гостиной.

- Это и есть их студия.

- Ну да, обычно в спальне все и снимают.

- Значит, так и оставь! - Зимин помог пареньку зафиксировать световод возле вентиляционной решетки, с легким сердцем вернулся к металлическому стержню, последний раз крутанул жестяную фигурку, не удержавшись, погладил вздымающуюся грудь… - Что ж, мешкать не будем. Прямо сейчас и установим камеру. А ты выдержку времени поставь. Алена толковала, что у тебя тут таймер с программатором.

- Ну да, есть такая функция.

- Вот и сделай так, чтобы сейчас камера отдыхала, а снимать начала ночью. - Зимин немного подумал. - Или скажем, чуть пораньше - часиков в одиннадцать. С программой-то справишься?

- Конечно, справлюсь! Я ведь уже снимал. И с таймером, и без.

- Вот и действуй. На сколько ее хватит?

- Памяти - часов на восемь, а аккумуляторов - может, и меньше.

- Ладно, будем надеяться, что главные события она запечатлеет…

А еще чуть позже они сидели вдвоем на коньке крыши и, взирая на залитый солнцем лагерь, по очереди прихлебывали минералку. На некотором отдалении от них пристроилась огромная черная ворона. Как и люди, птица глядела вниз, и в черных глазках ее угадывалась многоопытная тоска. Уж она-то знала прекрасно, что всех этих важничающих людишек - стриженных и небритых, мускулистых и длинноногих, украшенных цепями и туго набитыми барсетками, она, лохматая и неухоженная, легко переживет на этом