Выбравшись из земной глуби, каракатица успела приблизиться к северной окраине Мемфиса, и лишь там ее удалось задержать двумя заготовленными заранее ловушками. Специальные вертолеты сбросили в указанных точках контейнеры с ураном. Еще несколько контейнеров дожидалось своей очереди на крыше одного из небоскребов. Никто не строил особых иллюзий. Подобной малости должно было хватить ненадолго. И потому внизу полным ходом разворачивалась эвакуация населения. Случилось то, чего опасался координатор. Все ухищрения с секретностью полетели к чертям! Но это были заботы будущего, и об этом будущем Йенсен старался не думать. Им необходимо было во что бы то ни стало найти русского, и именно с этой целью они подняли в воздух все имеющиеся вертолеты.

— Последний квадрат, — коротко сообщил пилот. Йенсен взглянул на него с ненавистью. В этих словах было все: и многочисленные жертвы, и разрушения, последствия, о которых писалось разве что в наиболее мрачных из антиутопий.

Проломив зыбкую преграду материального, фантазия, воплощенная в чудовищном исполине, вырвалась наружу, и все разом — научные постулаты, мощь военно-промышленного комплекса, неверие и амбиции человечества, — все вдруг оказалось жалким и нелепым. Пули и бомбы, бактерии и химия — на все это выползшему под солнце исполину было ровным счетом наплевать. Какой-то ничтожный кусочек, по нечаянности оторвавшись от него, нашел в себе силы жить самостоятельно, и, нимало не заботясь о том, что ступать придется по живому, исполин отправился на поиски своего законного…

— Я не мог упустить его, — громко объявил Корбут. — Ни в домах, ни на улице его нет.

— Метро?

Йенсен тотчас ухватился за подаренную мысль. Обернувшись к Николсону, спросил:

— Кто там у нас?

— Полиция и люди Симонсона. Описание русского разослано всюду.

— Жаль у них нет его фотографий. Кстати, Беркович до сих пор считает, что это наша вина.

— Но ты объяснил ему, что русского невозможно сфотографировать обычным способом? Что пленки засвечиваются прямо на аппаратах?..

— Объяснял… — Йенсен махнул рукой. — Только что толку. Он так ничего и не понял.

Бросив взгляд на взбаламученный людскими потоками город, он коротко выдохнул:

— Отправляемся туда!

Когда на узкой панели тонометра яростно замигал красный огонек, Ленарт не сразу поверил в случившееся. Он знал о масштабах поиска, видел, что творится в метро и на улицах, а потому находился в твердой убежденности, что счастье обнаружить загадочного беглеца выпадет кому угодно, но только не ему. Поэтому, лишь спустя несколько секунд, он ткнул напарника в бок и кивком указал на оживший прибор.

— Видел?

— Он где-то рядом?

— Очень рядом. Срочно доложи обо всем старшему офицеру, а я осмотрюсь.

Напарник прижался щекой к рации, а Лепарт, раздвинув широким плечом толпу, медленно двинулся вперед, вглядываясь в лица людей, выискивая мужчину с приметами, выданными патрульным службам.

Электрички прибывали с интервалом в две минуты, выбрасывая на перрон тысячи перегруженных вещами беженцев. Улицы наверху давно уже были забиты машинами. Образовавшиеся пробки заставили людей устремиться в метро. Однако к моменту, когда тонометр в руках полицейского заморгал предупреждающим огоньком, основной поток схлынул. Ленарт продолжал вышагивать, преодолевая людское течение, в готовности опустив правую руку поверх кобуры. Он сознавал, что, возможно, уже в ближайшие секунды ему придется стрелять на поражение самым безжалостным образом. По слухам, в северных районах города уже начинали обрушиваться дома, а со стороны аэропорта к Мемфису пролегла гигантская рытвина, больше похожая на недостроенный канал. Ленарт не очень представлял себе, как такое мог вызвать один-единственный человек.

Снова поглядев на тонометр, он проверил дубинку, наручники и револьвер 38-го калибра. Он не подозревал, что беглец, которого они ищут, стоит в десяти шагах от него, внимательно наблюдая за продвижением полицейских.

Чувство опасности возникло у Гуля сразу же, как только он покинул вагон. Он еще не видел притаившихся в засаде «охотников», но, едва ступив на платформу, уже понял, что их здесь немало. Понял и то, что настроены они серьезно. Гуль даже заподозрил, что сегодня они пустят в ход что-нибудь более действенное, чем стрелковое оружие. Невольно он попятился. Своей ареной они избрали не лес и не пустыню, кругом были люди — напуганные и растерянные.

Ладонью он осторожно коснулся ребер. В том месте, где вошла пуля, выпущенная Кидом, нащупал небольшую опухоль. Панцирь из ссохшейся крови прикрывал живот не хуже броневого жилета.

Гуль вздрогнул, встретившись глазами с преследователем. Жертва и хищник замерли в напряжении. Медленно расстегнув кобуру, Ленарт отяжелевшей рукой потянул оружие. Он неожиданно понял, что вопреки приказу первый выстрел произведет в воздух. Беглец не делал попыток скрыться, в широко распахнутых глазах его читалась усталость и мука. Он действительно подходил под выданное описание, но им говорили о молодом парне, Ленарт же видел перед собой сорокалетнего мужчину. В черных вьющихся волосах беглеца серебристо пробивалась седина, а взор, устремленный на полицейского, принадлежал старику. Ленарт отчетливо услышал, как щелкнул позади взведенный затвор.

— Чего ты ждешь, Лен? — шепнул напарник.

— Он не оказывает сопротивления, он… — Ленарт изумленно захлопал глазами.

Беглец, только что стоявший возле мраморных колонн, исчез. Он не отпрыгнул в сторону и не пригнулся, он просто растаял в воздухе.

— Где он? — выкрикнул напарник. Расталкивая людей, они ринулись вперед.

Ленарт на ходу взглянул на тонометр. Огонек продолжал мигать, доказывая, что беглец по-прежнему находится где-то рядом. И все же они НЕ ВИДЕЛИ его…

Медленным шагом Гуль удалялся от полицейского патруля. Продвигаясь к урчащему эскалатору, он ни на секунду не выпускал их из виду. Растерянно озираясь, полицейские суетились в толчее. Он сумел стать невидимым, но понятия не имел, как долго сумеет продержаться. Каждый шаг, отдаляющий от опасности, увеличивал напряжение. Расстояние требовало добавочной энергии, и уже возле самого эскалатора он вынужден был прекратить гипноз. И тотчас один из полицейских вскинул пистолет. Под сводами метро гулко прогремело множественное эхо. Пули взвизгнули совсем ряцом. Гуль прыгнул на движущие ступени и не сразу обнаружил, что все три лестницы включены на подъем. К счастью, наверх выбирались последние горстки людей. Стараясь не сшибить кого-нибудь с ног. Гуль гигантскими скачками помчался вниз. И снова ударили выстрелы. На этот раз стреляли очередями. Подымающиеся наверх люди с воплями заметались в тесном пространстве. Они угодили в расставленную для него ловушку. Перепрыгнув через резиновые перильца. Гуль опрокинулся на спину и заскользил вдоль высоких светильников. Брызнул осколками серебристый плафон, и на этом удача окончательно изменила преследователям.

К подобным скоростям они не привыкли. Из десятка выпущенных пуль в цель не попала ни одна. Прячущийся в диспетчерской будке стрелок в испуге пригнул голову, но Гулю было не до него. Оказавшись на платформе, он не стал терять времени. Подковообразный тоннель с гудением вбирал в себя отходящую электричку. Колеса грохотали на стыках, окна в мутных разводах с равнодушием взирали на убегающие колонны. Гуль бросился к поезду. Боль задергалась, заворочалась в боку. Увы, ухватиться было не за что.

Поравнявшись с широким окном, он с силой ударил по стеклу, напрягая пальцы, подтянул тело к неровной пробоине.

Через секунду он уже лежал на кожаных сиденьях. Из потревоженной раны струилась кровь, и шумными вздохами Гуль успокаивал себя и свой бок.

— Вы бы видели, как он бежал? Какой-то гепард!.. Как утверждает Ленарт, этот русский опять использовал какой-то фокус.

— Поэтому я и настаивал на его уничтожении. Настаивал и настаиваю! — Беркович сердито хрюкнул. — И если не подойдет оружие полицейских, испробуем на этом супермене армейские «Вулканы».