навеки? На рай, конечно, не похоже, но своя прелесть в нем есть. Высокие деревья покрывала густая листва, которая к тому же никогда не опадет. Ник подумал о том, будут ли они испытывать дискомфорт из- за превратностей погоды, влияющей на мир живых. Если нет, то остаться в лесу не так уж и плохо. Мальчик, которого они назвали Лифом, приспособился, значит, и они могут это сделать? Но на тот момент Ника больше интересовал другой вопрос: захотят ли они остаться в лесу?

Лес скрылся в ночном мраке, а трое мертвых детей сидели на высокой платформе и купались в лучах неестественно яркого лунного света, делавшего их в самом деле похожими на призраков. Ник и Элли не сразу сообразили, что луны в ту ночь на небе не было.

— Отлично, — сказал Ник, который, по правде говоря, совсем так не считал. — Всю жизнь мечтал быть мерцающим во тьме привидением.

— Не называй нас привидениями, — попросила Элли.

Но Ник был не в том настроении, чтобы играть с Элли в слова.

— Перестань. Кто же мы, по-твоему?

— Для меня слово «привидение» неприемлемо. Я что, похожа на Каспера?

— Ладно, — согласился Ник. — Мы не привидения, мы — неопознанные призрачные объекты, НПО. Так нормально?

— Это глупость.

— Мы — отблески жизни, — сказал Лиф, и ребята повернулись к нему. — Тех, кто попадает в Страну затерянных душ, называют именно так, потому что мы светимся, и днем, кстати, тоже, если приглядеться.

— Отблески, — повторила Элли. — Вот видишь, я же говорила, что мы не привидения.

Элли и Лиф продолжили разговор о чудовищах, а Ник подумал, что ему, пожалуй, не стоит касаться этой темы. Он решил попробовать задержать дыхание, чтобы удостовериться, что кислород ему действительно больше не нужен. Тем не менее он прислушивался к тому, о чем говорили ребята.

— Если ничто больше не может тебя ранить, — спросила Элли, — почему тогда ты боишься Макгилла?

— Макгилл знает, как ранить, но не физически. Ему известно, как заставить страдать до скончания веков, и будь уверена, если ему представится возможность, он не преминет ею воспользоваться. — Объясняя, Лиф широко раскрыл глаза и делал пассы руками, словно сидел у костра в палаточном лагере и рассказывал страшную историю. — Макгилл ненавидит детей, населяющих Страну затерянных душ. Ему не нравится, что мы шумим. Если услышит, что ты говоришь, поймает и вырвет язык или легкие, если заметит, что ты прикидываешься, будто дышишь. Говорят, что Макгилл был цепным псом при дворе дьявола, а потом перегрыз привязь и сбежал. Добраться до мира живых он не смог, попал сюда. Вот почему нельзя выходить из леса: только здесь мы в безопасности.

Нику показалось, что Элли рассказ не убедил. Он и сам не был уверен в правдивости этих историй, впрочем, учитывая затруднительное положение детей, правдой могло оказаться все, что угодно.

— Откуда ты все это знаешь? — спросила Элли.

— От ребят, проходящих через лес. Они рассказывали мне.

— А они действительно видели Макгилла? — поинтересовалась Элли.

— Никто больше не видит тех, кто с ним встречался.

— Очень убедительно.

Ник снова начал дышать. Он сдерживал дыхание в течение десяти минут и никаких негативных последствий не ощутил.

— Если рассуждать логически, чудовища существовали во все времена, — сказал он. — По крайней мере, таковыми их считали, пока для них не находилось более подходящего названия, а вместе с ним и объяснения. Гигантский кальмар. Акула с огромной пастью. Анаконда.

— Да понятно! — воскликнул Лиф.

Элли презрительно посмотрела на Ника.

— Спасибо, ты у нас прямо «Гугл». Когда мне в следующий раз понадобится важная информация, я введу поисковый запрос.

— Да, — парировал Ник. — Уверен, твой поисковый запрос будет просто блистать интеллектом.

Элли не удостоила его ответом и повернулась к Лифу.

— Так что, этот Макгилл похож на гигантского кальмара?

— Я не знаю, — сказал Лиф. — Но на что бы он ни был похож, он ужасен.

— Да это все выдумки какие-то, — усомнилась Элли.

— Можно подумать, ты все знаешь!

— Нет, — согласилась Элли. — Но времени у меня теперь предостаточно, так что рано или поздно узнаю.