«…Я врач и посему, чтобы не осрамиться, должен мотивировать в рассказах медицинские случаи», – писал А. П. Чехов в связи с рассказом «Именины». И потом был чрезвычайно обрадован, когда узнал, что читательницы признают в высшей степени достоверной сцену родов в этом рассказе.

В описании «медицинских случаев» Чехов как художник верен себе: он предельно лаконичен и сдержан, но при этом умеет выбирать настолько существенное и характерное, что нескольких штрихов оказывается достаточно для воссоздания картины болезни.

Повесть «Мужики» открывается болезнью лакея гостиницы «Славянский базар» Николая Чикильдеева: «…У него онемели ноги и изменилась походка, так что однажды, идя по коридору, он споткнулся и упал вместе с подносом, на котором была ветчина и горошек. Пришлось оставить место».

Если лакей, привыкший лавировать с подносами среди столиков, спотыкается и падает в пустом и свободном коридоре, значит, он действительно болен очень серьезно.

Как блестящее на плотине горлышко от разбитой бутылки создает иллюзию лунной ночи, так валенки в летнюю пору на ногах Чикильдеева позволяют читателю представить тяжело больного человека: «Старухи и бабы глядели на ноги Николая, обутые в валенки, и на его бледное лицо и говорили печально:

– Не добытчик ты, Николай Осипыч, не добытчик! Где уж!»

В рассказе «Учитель» мы узнаем о смертельной болезни Федора Лукича Сысоева по тому, как он собирается к торжественному обеду: надевая парадный костюм и штиблеты, он так утомился, что вынужден был прилечь и выпить воды.

Буквально в двух фразах рассказано о болезни Павла Ивановича (рассказ «Гусев»), погибающего от туберкулеза: «Этот человек спит сидя, так как в лежачем положении он задыхается… От кашля, духоты и от своей болезни он изнемог, тяжело дышит и шевелит высохшими губами». Мы не удивляемся, когда вдруг обрываются обличительные монологи Павла Ивановича и мы узнаем, что этот «неспокойный человек» умер.

«Право, недурно быть врачом и понимать то, о чем пишешь», – заметил Антон Павлович в одном из своих писем.

Рассказы и пьесы доктора А. П. Чехова лучше многих специальных журналов и книг показывают, какие медицинские проблемы занимали помыслы людей на заре нынешнего века.

Такая «модная» сегодня болезнь, как рак, упоминается всего в трех произведениях Антона Павловича. Вернее, в двух, потому что смерть героя рассказа «Крыжовник» от рака желудка осталась только в первоначальных замыслах писателя.

В «Попрыгунье» доктор Дымов вскрывает труп больного злокачественной анемией и находит у него рак поджелудочной железы.

Более подробно онкологическая больная изображена в повести «Три года».

Хочется отметить, что, редактируя эту повесть, которая задумывалась как роман, Антон Павлович производит значительные сокращения текста, но при этом сохраняет большинство подробностей, имеющих отношение к болезням ее героев.

Позволю себе напомнить сюжет этого широко известного произведения.

(Однако мне давно уже следовало оговориться, что разбирать по ниточкам произведения А. П. Чехова опасно: это разрушает их тончайшую художественную ткань. Чехова надо читать и перечитывать.)

Алексей Лаптев – сын московского купца-миллионера безнадежно влюблен в дочку провинциального врача Юлию Сергеевну. Он делает ей предложение и получает отказ. Но, поразмыслив, что брак с порядочным, образованным, добрым и любящим ее человеком может изменить ее неинтересную жизнь с капризным и эгоистичным отцом, Юлия Сергеевна соглашается.

После свадьбы молодые понимают, что совершили непоправимую ошибку, и глубоко страдают.

Рядом с ними живут и страдают близкие им люди: ослепший и брошенный всеми отец Алексея – основатель галантерейной торговли «Федор Лаптев и сыновья», потерявший рассудок брат Алексея, умирающая от рака грудной железы сестра Алексея – Нина Федоровна, на истории болезни которой мы и остановимся.

Нине Федоровне еще не исполнилось 40 лет. Мы застаем ее после операции – удаления груди.

Живет она в провинциальном городе (по улице мимо ее дома гоняют стадо). Но город, надо полагать, не маленький, потому что в нем практикуют 28 врачей – цифра по тем временам значительная, если учесть, что всего в России, когда писалась повесть, значилось чуть более 12,5 тысячи врачей. Больше всего врачей было сосредоточено в Петербурге (1500 врачей) и в Москве (1000 врачей). В сельской местности один врач обслуживал в среднем 33 тысячи человек, а в ряде губерний России один врач приходился на 50 и более тысяч жителей.

(Для сравнения заметим только, что сегодня лишь годовой прирост врачей в СССР в два с лишним раза превышает общую их численность в России чеховских времен, а всего у нас в стране, по данным на начало 1980-х годов, здоровье трудящихся охраняло уже более миллиона врачей различных специальностей.)

Однако вернемся к повести А. П. Чехова.

Чтобы сделать Нине Федоровне несложную операцию, хирурга приходится выписывать из Москвы – из местных медиков никто не взялся. Дело, конечно, не в низкой квалификации докторов, а в боязни их подорвать свою репутацию.

Еще в средние века английский хирург Джон Арденский по этим же соображениям не советовал коллегам оперировать пациентов, страдающих злокачественными опухолями.

Возможно, что доктора, наблюдавшие Нину Федоровну, не знали о существовании такого хирурга и его советах, но в конце XIX в. эти заболевания, так же, как и 600 лет назад, в большинстве случаев заканчивались печально.

Судьба несчастной Нины Федоровны не явилась исключением: она таяла на глазах, слабела, и все ожидали возобновления болезни.

В записной книжке А. П. Чехова есть такие заметки, имеющие отношение к повести «Три года»: «Но неужели нельзя предотвратить рецидив? Ее отец, доктор, вздохнул и пожал плечами, как бы желая сказать, что врачи не боги».