подняв паруса, набирал уже на рейде все двадцать узлов полного хода и скрывался вдали, как морская птица. Внутренняя отделка и все оборудование яхты радовали самый взыскательный глаз и позволяли превращать морское путешествие в настоящий праздник для пассажиров. Девять матросов, стюард, капитан Роберт Трессель и штурман Хью Ольберт могли бы рассказать немало интересного о некоторых рейсах «Элли», но, к сожалению, они были неразговорчивыми людьми!
В полдень 11 августа владелец яхты, вручив пакет для Каррачиолы мистеру Джозефу Лорну, прощался с ним на борту корабля. Они стояли у небольшой носовой пушки.
— По мне, на этом морском гиганте многовато бархата и маловато оружия... но, клянусь всеми попутными ветрами, скорлупка у тебя действительно хороша! Дорого дал бы старый Бернардито за эту игрушку, а Джакомо?
— У тебя на уме одни мертвецы, Джузеппе. Пошли их к черту! Нам пока хватит забот с живыми... Спасибо тебе за этого Неда! Я сделаю из него настоящего парня. А тебя прошу — не застревай на острове. Если придется возиться с черной сволочью, бей ее как попало.
— Скажи, виконт, народ на яхте у тебя обстрелянный?
— Трессель командовал корветом. Ольберт был у меня на шхуне «Удача», отличный моряк. Все горели, тонули, нюхали порох. Груз Каррачиолы от них таить не нужно, они все — участники последней экспедиции Джеффри Мак-Райля в Африку.
— Тебе, старик, самому пора проветриться. Ты же собирался подраться за добрую старую Англию с американцами?
— Я собираюсь подраться за парламентское кресло с двумя высокородными джентльменами... А для этого мне многое нужно, прежде всего — успех! Успех решительно во всем и повсюду, чтобы двор, король, парламент слышали имя виконта Ченсфильда только в сочетании со словом «победа». Его величество король благожелательно отнесся к моей идее колонизировать новый остров. Поэтому надо побыстрее навести там порядок. Если морскому министру взбредет на ум послать какую-нибудь комиссию в мое губернаторство, то она должна застать там цветущие плантации, счастливых колонистов и их благоденствующих черных слуг. Прошу тебя, Джузеппе, вразуми этих невоспитанных негров и научи их хорошим манерам раз и навсегда! После твоих уроков они станут шелковыми. Тогда возвращайся сюда, как на крыльях, а Каррачиолу поскорее отправь в Голубую долину... Скажи-ка, Джузеппе, что это за корабль виднеется там на рейде?
— Это военное транспортное судно «Омега». Вернулось на днях из Нового Света и вскоре уйдет назад. Окружено военной тайной так усердно, что даже мальчишки в порту знают его назначение: порт Йорктаун.
— Когда оно отваливает?
— Это тоже военная тайна. Все говорят: через неделю.
— Ты уже посматриваешь на часы, Джузеппе?
— Да, я назначил отвал ровно на полдень... Счастливо оставаться, Джакомо!
— А тебе ни пуха ни пера, старик!
Когда виконт Ченсфильд уселся в седле, два маленьких кабестана с железными тормозами уже выбрали оба якоря. Они повисли над миниатюрными красными клюзами, похожими на огненные ноздри кровного скакуна, и зыбкая вода гавани запенилась под форштевнем. Через четверть часа вымпел с отдыхающим львом, поднятый над голубыми парусами, уже потерялся в пелене облаков.
В сопровождении камердинера виконт отправился на верфь, где у причала стоял «Окрыленный», словно раненый воин перед палаткой полевого лазарета. Виконт приветствовал капитана Блеквуда, обещал выхлопотать ему награду за доблестный бой с тремя американскими кораблями и ободряюще кивнул пленному французу мосье Шарлю Леглуа.
— Бутби,— подозвал виконт боцмана,— ну-ка, приведи ко мне пленного француза. Я побеседую с ним в капитанской каюте.
— Он, ваша милость, просто жулик, по-моему, этот Шарль Леглуа,— произнес боцман конфиденциально.— Только и умеет, что фехтовать, а моряк вовсе никудышный.
Беседа с Леглуа, к удивлению честного боцмана, заняла у милорда не менее часа. Попрощавшись с французским «охотником за простофилями», как сам пленный изящно отрекомендовал себя виконту, владелец капера отдал распоряжение Блеквуду предоставить мосье Леглуа полную свободу.
Стрелки томпионовского 100 хронометра виконта уже приближались к семи часам, когда владелец покинул борт своего раненого корабля. Отослав камердинера домой, сэр Фредрик верхом направился на Сент-Джекоб-стрит.
Небольшой особняк на Сент-Джекоб-стрит, окруженный кустами запущенного сада, был куплен виконтом для неофициальных встреч в городе.
Вудро Крейг беседовал с виконтом, поместившись в кожаном кресле. Виконт Ченсфильд большими шагами мерил комнату из угла в угол. При этом он резко поворачивался на каблуках, словно встречая в углах зала невидимые препятствия.
— Выбрал ты парня, чтобы послать к Бернсу? — Отрывистый тон вопроса свидетельствовал о том, что виконт не совсем доволен необходимостью личного вмешательства в такие пустяки.
— Есть один на примете, — очень спокойно отвечал Вудро. — Он был свидетелем по делу Бернса и хорошо знает капитана.
— А, знаю: Куница Френк... Это пройдоха, но Меджерсона он в свое время все-таки упустил. Ведь ты имеешь в виду Куницу?
— Да, я предлагаю Френка Вилерса.
— Что ж, пожалуй, сойдет. Историю его я помню: карточный шулер, потом полукалека, потом судовой парикмахер и в конце концов твой шпион. Сколько он служит у тебя?
— Давно, много лет. Исполнителен, не болтлив, точен. Случай с Меджерсоном — его единственный промах. Он потерял его из виду на улице.
— Хорошо. Согласен. Как мы переправим Френка в Америку?
— Вы заметили в порту транспорт «Омега»? Судно ожидает партию немцев-волонтеров из Гессена. Боцман этого транспорта держит для меня одну вакансию на должность судового цирюльника. Френк Вилерс отправится через океан на этом корабле, а с побережья он любыми средствами доберется за полтора-два месяца и до Голубой долины.
— Я напишу письмо Бернсу на чистой тряпке и велю вшить в подкладку матросской куртки. Эту куртку с письмом завтра привезет тебе Нед Мойнс.
— Славный парень, не правда ли?
— Да, он понравился мне... Письмо будет зашито в левом боку, под карманом. Моего имени не называй Френку. Бернс поймет все из письма, а Френк должен знать только тебя, Вудро.
— Ясно, хозяин! Есть еще какие-нибудь поручения?
— Есть одно, очень спешное. Как только ты его уладишь, я перекуплю у Гопкинса «Белого медведя» и отдам его тебе со всем содержимым. Сверх того, получишь пятьсот гиней.
— Что от меня требуется, хозяин?
Виконт Ченсфильд зло чертыхнулся и потрогал перевернутый перстень на пальце.
— Нужно ко всем чертям убрать эту адвокатскую крысу Ричарда Томпсона! Но, Вудро, дело должно не только сойти без сучка без задоринки для нас, но еще и навек оскандалить этого Томпсона перед властями.
— Это как... посмертно?
— Ну да.
— Ясно. Сколько времени вы даете мне на это дело?
— Один... ну, два месяца, не больше. Это следовало сделать давно.
— На это дело у меня есть на примете человек. Сейчас он в отъезде, но месяца через два вернется. Это Алекс Кремпфлоу.
— А, тот с усиками? Что ж, в свое время ему отлично удался «апоплексический удар» старого банкира Ленди!
— У вас хорошая память, хозяин.
