создать сообщение между морскими силами, оперировавшими на севере и на юге. Виксбург защищался рядом фортов, соединенных между собой; вооружение их состояло из 30 тяжелых и 60 легких орудий, не считая еще 40 полевых орудий, стоявших на сухопутном фронте.

Как раз против города, на другом берегу выдавался низменный полуостров, длиной в 5 миль и шириной в одну милю. Сообщение с востоком могло поддерживаться по целому ряду водных путей, железных и шоссейных дорог. От Мемфиса и Нового Орлеана Виксбург отстоял на 400 миль.

У самого города река делает крутой поворот, и течение ее значительно ускоряется. Ширина ее в этом месте около 1 мили, выше и ниже города она вдвое шире.

Батареи, расположенные на восточном (левом) берегу реки, начинались в четырех милях к югу от города и занимали пространство в 2 мили до упомянутого выше поворота реки. Самые южные батареи отстояли на 1 милю от реки и лежали на высоте 50 метров над уровнем воды, самые северные на полмили от реки и на 80 метров над нею.

Между городом и поворотом находился целый ряд небольших, близко лежащих батарей, так что в общем в сторону реки действовало 24 батареи.

Свои 11 судов Фаррагут распределил так: суда составляли две кильватерные колонны; в правой три больших корвета «Ричмонд», «Хартфорд» и «Бруклин», – в левой 2 корвета и 6 канонерских лодок. В 3 часа утра 27 июня суда дали ход, но вскоре строй нарушился, и в 4 1/4 часа при проходе мимо фортов они составляли уже только одну линию. Лоцмана сбились и придерживались ближе к городу. С рассветом мортирная флотилия Портера, вставшая уже заранее на якорь, недалеко от укреплений, открыла губительный огонь, поддержанный судами при проходе мимо фортов.

Фаррагут находился по своему обыкновению на бизань-вантах своего флагманского корабля, и только по просьбе ближайшего плутонгового командира, заявившего, что он иначе не может стрелять, покинул это место.

Немедленно вслед за этим неприятельский снаряд попал в мачту; Фаррагут был легко ранен в голову. Флаг его спустился до половины мачты, так что на других судах его сочли убитым. По недоразумению «Бруклин» и две канонерки остались на месте. Попадания в неприятельские орудия были немногочисленны из-за слишком большого угла возвышения.

Таким образом, только 8 судов прошло мимо фортов. Впоследствии Фаррагут выразил свое неудовольствие командирам трех отставших судов, за то, что они не поняли его приказаний. Но отчасти в этом была виновата и некоторая неясность самого приказания. Так, например, «Бруклин» фактически не мог видеть из-за густого порохового дыма, прошел ли уже флагманский корабль.

Фаррагут донес об этом так: «они были обязаны следовать за мной по сигналу или без такового, тем более, что было слишком рано и слишком много дыму, чтобы различить сигнал». Командир «Бруклина» доложил, что он не видел флагманского корабля и думал, что поступает согласно полученному приказанию. В заключение он сказал: «Кроме того, когда я вас спрашивал, является ли вашим желанием или требованием, чтобы я оставлял позади себя батареи, которые еще не заставил замолчать, то на дважды повторенный мой вопрос, вы мне ответили – нет, ни в коем случае!» Благодаря этому обстоятельству командир при разборе дела не бы привлечен к ответственности.

Это распоряжение Фаррагута следует безусловно признать неправильным, так как главной целью для него должно было быть единственно: прорваться мимо фортов, по возможности без потерь.

В течение двухчасового боя атакующие потеряли 15 человек убитыми и 45 ранеными, а южане 22 человека.

В своем донесении Фаррагут говорит, что теперь все видели, как он прошел мимо фортов, и что он готов повторить это сколько угодно раз, но что батареи этим можно заставить замолчать ишь на время. Для взятия города он считает необходимым иметь 12-15 000 человек; из-за отмелей же он не может двинуться дальше к северу, чем на 12-15 миль, и кроме того, одними судами нельзя удержать в своих руках господство над рекой.

Флотилия Портера, вошедшая в узкие и мелководные протоки, попала в очень опасное положение и чуть не была взята войсками южан. Генерал Шерман спас ее из этого трагического положения своими войсками, посаженными на вооруженные шлюпки.

Через три дня речная флотилия Дэвиса соединилась с судами, пришедшими из залива и осталась с ними до 15 июля.

В реке Язу, впадающей в Миссисипи, на 4 мили выше их стоянки, находился в это время броненосный таран южан «Арканзас». Но только 15-го числа Дэвис выслал против него 2 судна, которые «Арканзас», однако, быстро выгнал из реки. Однако канонерка «Кэронделет» все-таки потрепала его настолько, что он, выйдя на Миссисипи, вблизи флотилии развил ход всего лишь в один узел, благодаря чему его попытки таранить конечно остались безуспешными, и он немедленно отступил под защиту батарей города.

Таким образом, положение трех судов, оставшихся на рейде, становилось довольно опасным, и Фаррагут решил последовать за ними с наступлением сумерек, но выполнение его плана затянулось до полной темноты. Прорыв, однако, удался, при чем в «Арканзас» попало всего только два снаряда.

22-го июля Дэвис произвел с двумя судами еще одну безуспешную атаку против тарана.

За два дня до этого Фаррагут получил предписание прекратить всю эту операцию.

Портер ушел уже 10-го числа с одним пароходом и 12 мортирными шхунами на Хэмптонский рейд согласно приказу из Вашингтона.

Законченный уже канал занесло илом во время подъема воды; наступало жаркое время года и все ждали с нетерпением смены или подкреплений.

Преодолев массу затруднений Фаррагут прибыл 28-го июля к Новому Орлеану. Два из броненосцев Дэвиса и три канонерки он оставил у Батон-Ружа.

Позднее, после гибели «Арканзаса» в одном из сражений, флотилии Миссисипи и залива могли, наконец, вздохнуть свободнее.

Так как все очень боялись этого тарана, то Фаррагут впоследствии называл это событие одним из счастливейших моментов своей жизни.

Среди команд появилось уже много больных, так, например, на «Бруклине» 68 человек из 300; на Миссисипской флотилии уже 40% больных, а из 3000 солдат только 800 были еще способны для службы в строю.

Таким образом, операция против Виксбурга и на этот раз осталась без успеха, несмотря на несовершенство его укреплений и их плохое вооружение. Снова юг мог обеспечить сильным укреплениями всю длину реки между Порт-Гудзоном и Виксбургом (200 миль). Впадающая на этом промежутке Ред-ривер также оказалась в его руках.

В данном случае ошибка была сделана исключительно главнокомандующим армией и вызвала самые тяжелые последствия; если бы генерал Хэллек сразу послал туда 20-25 000 человек, то к концу июня все течение Миссисипи было бы надежно закреплено за севером. Теперь же войска северян отступили в конце августа даже от Батон-Ружа к Новому Орлеану, а Дэвис отошел со своей флотилией вверх по течению до Мемфиса, т. е. иными словами весь Миссисипи от Нового Орлеана до Мемфиса снова попал под власть юга. У Гранд-Гэльфа южане соорудили сильные батареи.

Генерал Грант также не мог продвинуться дальше к востоку и находился с середины июля до середины октября в довольно критическом положении; войска были разбросаны повсюду.

Теперь Грант бросил свой план приблизиться с теннессийской армией к Виксбургу исключительно сухим путем посредством миссисипской центральной железной дороги и избрал для этого водный путь.

Тем временем Фаррагут осматривал суда блокадного флота и обсуждал с командованием в Новом Орлеане план совместных действий против Батон-Ружа с целью создать базу для дальнейших операций против Порт-Гудзона и других городов.

11-го августа Фаррагут (произведенный в контр-адмиралы) поднял при криках «ура» всего флота свой флаг на грот-мачте; конгресс снова выразил свою благодарность ему и его флоту.

Предпринятые к концу года армией с востока третья и четвертая попытка занять Виксбург потерпели неудачу из-за затруднений в доставке провианта; к тому же войска, находившиеся у устья Язу, сильно страдали от проливных дождей.

Там же южане применяли речные мины, в обращении с которыми они приобрели уже некоторый навык.