сообщения между Финляндией и собственными берегами».
С другой стороны, Россия все-таки доказала свою способность выступить на море в качестве великой державы, и тем привлекла к себе внимание Англии; вскоре она сделалась второй по силе морской державой. Флот ее имел громадное влияние на окончание войны; на сухом пути все сражения кончались безрезультатно потому, что не было одновременных успехов и на море. В сущности говоря, армия была только правым флангом линейного флота, и успехи ее могли принести пользу только при условии господства флота на море.
Вмешательство Пруссии и Англии в 1789 году вызывало заключение оборонительных союзов с одной стороны между Россией и Австрией, а с другой – между Францией и Испанией; два последних королевства обязались помогать России и Австрии в случае нападения на них третьей державы 16 линейными кораблями, 12-ю фрегатами и 60 000 войска. Эти условия не относились к Турции и Швеции, с которыми Россия уже находилась в войне; отсюда было ясно, против кого именно имелось в виду выступить.
Кроме того, сама Пруссия заключила в 1790 году договор с Турцией против России, которая, развязав себе руки, на севере, начала подготавливать падение Польши. В 1792 году последовал второй, а в 1795 году последний раздел Польши между тремя соседними великими державами, вследствие чего Россия сделалась наиболее значительным государством у Балтийского моря и непосредственным соседом Пруссии.
В 1792 году, когда Густав III задумал выступить вместе с Россией против революции во Франции, он пал жертвой дворянского заговора.
Со времени этой войны Англии пришлось посвятить больше внимания политике на Европейском материке; чтобы снова получить влияние на Балтийском море, она должна была обеспечить туда путь своему флоту, вследствие чего снова возросло значение Нидерландов и Дании. Возобновление политики нейтралитета 1780 года, в виду преобладающего значения России на Балтийском море, было вполне возможно; поэтому Англия не могла, без серьезного риска утратить свое преобладающее влияния на море, и допустить, чтобы какое-нибудь другое государство, в особенности какая-нибудь великая держава, захватила господство над путями сообщения с Балтийским морем. Эта война и ее последствия дали новый толчок и новое направление английской политике и в отношении ее образа действий в северо-восточной Европе: указания были даны очень ясные; 10 лет спустя Англия решительно воспользовалась этими указаниями.
Послесловие к части третьей
Читатель третьей части этого труда конечно заметит, что некоторые эпизоды, несмотря на их серьезное значение, изложены сравнительно кратко, как, например, описание морской войны против французской республики. Причиной этого являются отчасти особенные задачи настоящего труда, а вовсе не недостаток материалов, и необходимость считаться с тем объемом, которым ограничен настоящий труд.
Составитель полагал, что ему нет надобности особенно подробно останавливаться на первом периоде деятельности Нельсона, так как именно этот период подробно разработан в трудах других авторов. Того, кто пожелал бы специально изучать эти морские войны, несколько более подробное изложение не удовлетворило бы, и ему все равно пришлось бы обратиться к другим статьям: Мэхэну, Лэрду Клоусу, Риттермейеру, фон Мальцтану.
Часть четвертая. Эпоха пара и брони
Глава I. Крымская война 1854-1856 гг.
Обстановка перед войной
Войны паши Египта Мухаммеда Али с Турцией в 1830-х гг. ясно показали России всю слабость Порты, а потому в начале 1850-х годов Петербург вернулся к политике Екатерины в отношении Турции и выступил покровителем христиан на Балканском полуострове. Сыграл свою роль также неудачный для России исход противостояния между православной и католической церквями за право обладания святыми местами в Палестине. Положение «больного человека» – Турции представлялось как нельзя более подходящим для заключения союза с ее вассалами на Балканах для оттеснения османов в глубь Азии. Казалось, что другие великие державы склонны с этим согласиться. Франция была поглощена событиями во внутренней политике, так как Вторую Республику 1848 года в конце 1852 года сменила Вторая же Империя. Правда Англия относилась настолько отрицательно к расширению сферы русского влияния, что предложенная ей компенсация в виде Египта и Крита не показалась Лондону достаточной. Эта ведущая морская держава считала краеугольным камнем своей внешней политики сохранение так называемого «европейского равновесия» и старалась всегда и везде поддерживать его.
Император Николай I полагал, что на совместные действия обеих этих западных держав ни в коем случае рассчитывать не приходится и, движимый негодованием за неудачу в деле установления покровительства православной церкви над Святыми местами, решил взять инициативу в свои руки и быстро начать энергичные действия против Турции. В начале марта 1853 г. он предъявил Порте через своего чрезвычайного посла, адмирала князя А. С. Меншикова категорическое требование: турецкие подданные православного вероисповедания должны находится под защитой и покровительством русского императора. Этим война между Россией и Турцией была решена. Летом русские войска вступили в оба дунайских княжества, Молдавию и Валахию, которые должны были, по мысли Николая, послужить «залогом» для дальнейших переговоров. В начале октября Турция объявила России войну и собрала большую армию на Дунае под начальством Омер-паши.
В 1853 году Россия располагала в Черном море, в Севастополе, более чем 130 судами различного ранга, имевшими порядка 2600 орудий. В их числе было 15 линейных кораблей (4 – 120-пушечных), 11 фрегатов и корветов, 50 более мелких парусных судов, 11 пароходо-фрегатов и примерно две дюжины небольших пароходов, а также около 30 гребных канонерских лодок. Личный состав насчитывал 1450 офицеров и 33 000 нижних чинов, а для береговой службы имелось приблизительно 20 000 человек морских команд.
Турецкий флот состоял из 6 линейных кораблей и большого числа мелких парусников, имелось также несколько пароходов. Подготовка личного состава была неудовлетворительна. Из мест базирования достойны упоминания лишь Константинополь и Синоп на северном побережье Малой Азии, но и там верфи и арсеналы находились далеко не в блестящем виде.
Уже в середине июня английской флот Средиземного моря под командой вице-адмирала Дандаса в составе 7 линейных кораблей и 8 фрегатов стоял на якоре в Безикской бухте у входа в Дарданеллы, между тем как 23 марта вице-адмирал де Лассюс вышел в море из Тулона на восток, имея под своей командой 9 линейных кораблей, 4 фрегата и несколько пароходов. Флагманским был новый винтовой 90-пушечный линейный корабль «Наполеон».
Однако, вероятно в силу недостаточно определенных инструкций командования, французский адмирал, вместо необходимых в сложившейся международной обстановке быстрых действий, медленно лавировал против слабых восточных ветров, не воспользовавшись своими пароходами для буксировки парусников, и прибыл на Восток только через три месяца. Чтобы сгладить впечатление от его медлительности, Лассюса тотчас же заменили вице-адмиралом Гамеленом.
Но лишь в конце октября соединенные эскадры западных держав миновали Дарданеллы, нарушив запрет Лондонской конвенции 1840 г. на проход военных судов, и стали на якорь у Константинополя, ожидая нападения России. В конце концов союзный флот расположился в Босфоре. «Наполеон» и пароходы служили для буксировки парусных судов, причем первый с двумя линейными кораблями на буксире развил скорость свыше 8 узлов.
Тем временем переговоры в Вене, задерживавшие движение Омер-паши на Бухарест, окончились безрезультатно, и турки усилили свои войска на Дунае и в Малой Азии. Для защиты последней к ее северным берегам был послан вице-адмирал Осман-паша с 7 фрегатами, включая 4 больших (в числе которых был один колесный пароходо-фрегат), 3 корветами и 2 пароходами, правда, плохо вооруженными и укомплектованными. В конце ноября он стал на якорь у Синопа.
Командовавший в Черном море русский вице-адмирал Нахимов был вскоре об этом осведомлен и выслал три корабля на разведку. Несмотря на то, что эти разведчики были замечены, Осман-паша все-таки остался со своими слабыми силами на открытом рейде, не веря, что русские нападут на него в виду близости союзного флота. Но флот этот имел лишь распоряжение не допустить атаки на Константинополь.
Нахимов со своей эскадрой в составе трех 80-пушечных линейных кораблей, 2 фрегатов и 1 брига выждал подкрепление из Севастополя – 3 трехдечных 120-пушечных корабля и 30 ноября начал атаку, хотя
