Когда она успокоилась он схватил её за запястья и закрепил их над её головой. Он сцепил её ноги с его собственными, ещё больше вдавливая своё тело в её.
Она была мягкая, прохладная, почти как шампанское со льдом. И с ароматом амброзии… Он почувствовал, что его член затвердел, удлинился, внезапно он отодвинулся от нее. 'Видишь? Легко,' сказал он ей.
Она смотрела на него через плотный слой ресниц, окружающих серые глаза, спокойные и бесчувственные. 'Первый раунд за тобой. Но это едва ли имеет значение.'
'И это говорит проигравший.'
Его демон мурлыкал от радости. Эта радость рождала удовольствие, и оно растекалось по нему. Ах. Вот почему он был возбужден, понял он; это не имело никакого отношения к женщине. Благодарение богам. Он не смог бы жить в ладу с собой, если бы жаждал дерьмового Ловца.
'Что теперь?' спросила она тем спокойным, мертвым голосом.
'Теперь', ответил он. 'Мы пошлем часть тебя твоему дружку, а остальную часть — моим друзьям.'
К тому времени, когда они достигли дворца Люцифера, Амун все еще был бесполезен, он боялся, что ослабил своих товарищей. Были и другие сражения с демонами, в которых Аэрону и Уильяму пришлось бороться самостоятельно, защищая его. Сейчас они были сильно изранены и истекали кровью, при этом были вынуждены тащить его.
Его друзья были бы более самостоятельными, если бы оставили его позади.
Новый голос в его голове… боги, он был хуже, чем любой другой, который он когда-либо слышал. Очень много побуждений… убить, покалечить, разрушить. Это напомнило ему о его первых годах с Тайнами. Очень много совершенных темных дел…. очень много слитых с его собственными воспоминаний.
Одно из этих новых воспоминаний заполнило его ум. Три человеческие души были обнажены и прикованы цепью перед ним, каждая дрожала, кричала, просила о милосердии. Однако, он не пощадил. Он был слишком нетерпеливым для этого. Его когти вонзились в смертельные точки, он медленно царапал каждого из эти двух мужчин, впиваясь глубже, разрезая кожу и ломая кости, позволяя женщине видеть то, что будет скоро сделано с ней, увеличивая ее страх. Оба мужчины кричали, поскольку его когти были покрыты кислотой.
Эта кислота прожигала человеческие души, разрушая все, чего она касалась.
Скоро их кожа обуглилась, и запах гари распространился вокруг. Именно тогда он перевернул их, этот сладкий аромат гнили достиг его носа, и по одному изнасиловал. Их крик усилился, их сопротивление возросло, и он засмеялся. Засмеялся с истинным ликованием. Весело, это всегда было так весело.
Женщина наблюдала за каждым толчком, беспомощная, напуганная, зная, что она будет следующей.
Скоро, пообещал он ей. Наконец, он отпустил второго мужчину и повернулся к женщине, уже снова твердый. Он всегда был тверд. Всегда был готов. Чем больше сопротивлялась жертва, тем лучше.
Она попыталась отползти подальше от него, но цепь вокруг шеи остановила ее. Он смеялся. Ты не сможешь убежать от меня, маленькая букашка.
Нет, прокричал Амун в своем уме. Это не я. Это не я!
Он наклонился и его вырвало, все тело сотрясалось, поскольку желчь вызывала пузыри на пути через его горло.
Сильные руки погладили его по спине, предлагая поддержку. 'Правильно. Выпусти это,' сказал Аэрон.
Как только его живот полностью опустел, он выпрямился. Вернее попробовал это сделать. Его колени подогнулись, даже друзья не смогли поддержать его. Он был слишком тяжел. Мертвый вес, бесхребетный.
Им удалось дотащить его до скрюченного дерева и прислонить к неровному стволу. Деревья в аду, подумал он изумленно. Пойди разберись.
'Что я могу сделать?' спросил Аэрон, приседая перед ним.
Ничего. Простонав, Амун заставил веки остаться открытыми. Новый голос продолжал кричать, делать себя известным, и боль в его голове увеличилась. Но он предпочитал чувствовать боль, чем видеть те ужасные воспоминания.
Он посмотрел вокруг себя, пытаясь отвлечься. Лес состоял из пепла и увядшей листвы. Не было ни зеленого цвета, ни красочных цветов. Только бесконечное море черного. Здесь мучили души.
Он мучил здесь души.
О, Боги.
'Давайте передохнем, чтобы восстановить силы,' сказал Уильям, двигаясь к вырисовывающемуся холму, где находился дворец Люцифера. 'Мы почти пришли.'
Амун проследил за пристальным взглядом его друга. Черный кирпич поднимался из такого же одноцветного моря, две рушащиеся башни были соединены в центре, образуя гигантский череп. Там была лестница, усеянная копьями — копьями, на которых были насажены отрубленные человеческие головы — ведущая ко рту этого черепа, где острые, желтые зубы висели подобно люстре. Он никогда не сделал бы это.
Только оставьте меня здесь, попытался он показать.
Он не думал, что преуспел в этом, но Уильям, тем не менее, понял его. 'Ты должен пойти с нами. Если бы это не было необходимым, я бы не просил тебя, но только ты можешь обнаружить, где Люцифер спрятал Легион.'
И насколько хуже будут воспоминания Люцифера, чем этого демона? Сколько еще Амун может
