Доказательством, что его жена обманывала его.
Как будто в него кинули камень. Его любовница была сестрой его жены.
Гидеон вздохнул, и на это появился приступ боли. Из-за нее? Ее чувство вины вернулось. Она инкогда не должна была бить его. Так много раз. 'Твоя любовница не была здесь.'
'Какая из них?' гладко спросил король.
Сколько же у него их было?
'Не Мнемозина,' сказал Гидеон.
Пелена упала на черты Крона, омрачая его имоции. 'И?'
'И она не пыталась играть с памятью Скарлет.'
'И?' король спросил снова
'И мы не хотим поговорить с ней,' резко ответил Гидеон.
Голова Крона склонилась на бок, как будто он изучал воина. 'Она пришла ко мне. Сказала, что вы здесь. Пыталась убедить меня, что вы пришли чтобы убить меня, но она до сих пор не поняла, что ее трюки со мной не работают. Сейчас она заперлась в моих покоях пока я тут выясняю в какую игру она играет.'
'Позволь мне помочь тебе с этим,' решительно сказала Скарлет. У нее была парочка идей как получить информацию от ее тети. Иглы были включены. Также как и молотки.
Крон проигнорировал ее, опять. 'Я хочу, чтобы Секркты допросил ее, но он занят в данный момент.'
'И вы не ожидаете, что я достану его для вас?' спросил Гидеон через сжатые зубы.
' Я ожидаю, что ты вернешься в крепость и вызовешь меня, когда он вернется. Это плата за время, что вы провели в моем дворце.'
Мускул дергался на челюсти Гидеона. Ее тоже. 'Требование' Рэи для Скарлет заключалось в том, что она должна отговорить Гидеона от вызова Крона, когда Амун вернется, и она почти заревела в расстройстве. Если обнаружение Амуна было единственным путем для получения информации о Стиле, она не будет останавливать Гидеона. Не важно что она наобещала своей матери.
Не важно чего будет ей это стоить.
Она слышала истории о том, что случалось с теми, кто не выполнял свои обещания, данные богам, и те истории никогда хорошо не заканчивались. Лгун был всегда ослаблен, проклятий было куча и смерть была конечным результатом.
Умереть прежде чем обнять своего сына снова…черт, нет!
Возможно она могла бы вызвать Крона, подумала она затем и ухмыльнулась. Привет, лазейка. Ее ухмылка однако быстро погасла. Что если король проигнорирует ее? И что если ее обешание матери будет все еще считаться не выполненным?
'Тебе не хорошо?' прошептал Гидеон ей на ухо, привлекая ее внимание.
Ты в порядке, он имел в виду. 'Я в порядке,' ответила она. Ее невнимание должно быть взволновало его. 'Спасибо.'
'Если Мнемозина помогает Рее,' продолжал Кронос, 'она должна быть уничтожена. Если нет…' Он пожал плечами. 'Я еще не устал от нее и способа, которым она досаждает моей жене. Поэтому, я не думаю, что позволю вам говорить с нею.'
Скарлет боролась с желанием двинуться вперед и врезать кулаком по лицу Кроноса. Сломать его нос, его зубы, и двинуть коленом по его яйцам. Многократно
Гидеон, должно быть, уловил ход ее мыслей, потому что он схватил ее за руку и сжал. Чтобы успокоить ее?
'Не сомневайтесь,' резко сказала она. 'Я буду противостоять своей тете. И если она лгала о смерти моего сына, я убью ее, неважно, предавала ли она Вас или нет. Хотите ли Вы видеть ее живой или нет.'
Кронос прищурился, смотря на нее впервые, с того момента как вошел в комнату. 'Твой сын?' Его удивленный пристальный взгляд обратился к Гидеону. 'О чем она говорит?'
'О Стиле, черт подери,' кричала Скарлет. 'О ребенке, которого я родила, когда мы были в заточении. Есть ли шанс, что он все еще жив?'
Тишина. Вязкая, нежелательная тишина, которая скользила через нее как змея, готовая укусить, отравить.
Затем, 'Скарлет', сказал король, и его тон внезапно стал отвратительно нежным. 'Мы были заперты в одной камере со времени твоего рождения, пока нам не удалось сбежать. Ты никогда не рождала. Ты никогда не была беременна.'
ГЛАВА 16
Гидеон первый раз видел, чтобы Кронос проявил сострадание. И это он сделал по отношению к женщине, которую ненавидел… что ж, теперь Гидеон мог простить ему то, что он прежде угрожал Скарлет и всячески её игнорировал. И все же, Гидеону было жаль, что не было никакой нужды в таком сострадании.
Ты никогда не была беременна. Эти слова, хотя и были сказаны Скарлет, ранили Гидеона, и он знал. Знал. Это — правда. Кронос сказал только правду. Это означало только одно. Вмешались не в память Гидеона, а в память Скарлет.
