Я с улыбкой подумала, что он любит преувеличивать. Этот мужчина потерял все свои волосы несколько лет назад.
- Забудем об этом! Как ты вообще себя чувствуешь? Как твое здоровье? Ты принимаешь все свои лекарства? И снова глотаешь «Виагру»?
-Хорошо. В порядке. Да. Нет. Господи, спаси, моя собственная дочь допрашивает меня, словно я какой-то преступник.
Продолжая зевать, — я отпустила шнур телефона. И даже не могла открыть глаза, чтобы посмотреть, как он покачивается и переворачивается.
- Даже не пытайся говорить так обиженно. Ты же знаешь, что это не сработает.
- Ты, кажется, очень устала, моя девочка, — заметил он. — Как поживает моя детка?
- Хорошо, — солгала я. По-моему сегодня день лжи.
- Я скажу тебе, что ты меня расстроила, юная леди. Ты не говорила, что с кем-то встречаешься, — в его голосе смешались раздражение и счастье. — Ром мне показался приятным парнем.
- Мы только… недавно… — мне казалось, что еще немного и меня поразит молния за такую наглую ложь, — встретились, но он мне не подошел. Я его бросила.
Это уже чересчур.
- Слушай, папа, — я поспешно сменила тему. Боже, я так устала. — Я решила взять отпуск. Ты знаешь, я уеду на некоторое время. Так что ты не волнуйся, если позвонишь мне на домашний номер, а я не отвечу.
- Мне и в голову бы не пришло волноваться, — фыркнул он.
О, он обязательно бы волновался. Он любил меня так же сильно, как я его, и всегда за мной присматривал. Я снова зевнула, еще шире, чем раньше. Мои ноги и руки ломило от усталости, а голове вместо мыслей была сплошная каша.
- Мне… надо идти…
- Хорошенько отдохни, ангелок, и позвони мне, когда вернешься из своего отпуска.
- Я люблю тебя, папа.
- Я тоже люблю тебя, куколка.
Мы закончили разговор. Я перевернулась на бок и, не глядя, опустила трубку на место. Моя рука упала на матрас и неподвижно замерла, так как я слишком устала, чтобы пошевелиться. За этот сумасшедший день я успела поцеловать правительственного агента (конечно, если он не солгал мне на этот счет), получить суперспособности, заключить сделку с подростком-девственником и солгать отцу.
- Еще что-нибудь нужно сделать? — пробормотала я, обращаясь к небесам и одновременно сворачиваясь клубочком на кровати.
Джеймисон, тебе нельзя пока засыпать. Тебе еще о многом надо подумать, в первую очередь нужно решить, кому можно доверять. Я точно знала, что нельзя доверять Очаровашке, этому фальшивому агенту ЦРУ, который стрелял в меня дротиками. Вот ублюдок. Он пытал людей. Даже убивал их. И я не сомневалась в том, что это правда. Когда Ром говорил про Винсента и его эксперименты, мне казалось, что я слышу крики людей.
Даже один его взгляд не сулил мне ничего хорошего.
Может, пойти в полицию?
А они могут передать меня правительству? Или Рому? Черт, а они мне вообще поверят? Я сама себе едва верила, что уж говорить про полицию. Милостивый Боже, никогда бы не подумала, что на белом свете есть паранормальные агентства. А как же Ром? Я ему не ровня. Он это знал, и я это знала. Но оставался еще вопрос: могу ли я ему доверять?
Ром обещал помочь мне найти доктора Робертса, а возможно и противоядие, и заставить Винсента оставить меня в покое. Взамен я всего лишь должна помочь ему спрятать дочку. Кажется, замечательная сделка. Но все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. И еще меня волновало то, что я осталась наедине со своими проблемами. Меня не готовили к такому. Я не знаю, что делать дальше. И я не знаю как прятать людей, так как же я могу ему помочь?
Он определенно что-то не договаривал. И если он мне этого не говорил, то вероятно это не сулит мне ничего хорошего.
- Черт возьми, — пробормотала я. У меня не было запасной одежды, а деньги уже почти кончились. Может, мне стоит утром позвонить Таннеру и попросить его, чтобы он повозил меня по магазинам, и тогда я на некоторое время забуду все свои заботы. А взамен я могла бы дать ему еще парочку ценных советов насчет отношений с девушками, и почувствовать себя снова нормальным человеком.
Ага, а он подвергнется еще большей опасности.
На меня навалилось уныние. Я никогда не чувствовала себя более одинокой. Более беспомощной. И более усталой. Я застонала и прикрыла глаза рукой, закрываясь от света. Я слышала лишь равномерный и успокаивающий шум кондиционера.
Боже, тревоги этого дня совершенно лишили меня сил. К тому же я еще не восстановилась после того препарата. Все равно я пока не в состоянии принимать решения, так что не стоит бороться со сном.
Утро вечера мудренее.
Да, пусть так и будет. Кого я вообще пытаюсь обмануть?
- Ты действительно думала, что сможешь от меня сбежать? — раздался прямо у моего уха знакомый хриплый голос. — Ты, может, тот набор химических элементов в одной симпатичной упаковке, который хорошо умеет прятаться, но я чертовски хороший охотник.
Я тут же проснулась. Комок страха появился внутри меня и тут же расправил холодные, предательские крылья, когда я осознала несколько поразительных фактов. Во-первых, Ром прижимал меня своим телом к кровати. Во-вторых, мои руки были связаны над головой. «Нет, не связаны», — поняла я. Он надел на меня наручники.
В-третьих, мой рот закрывала сильная ладонь, не давая мне закричать. И, в- четвертых, причем это было самым удивительным из всех фактов, Ром прижимался своей возбужденной плотью к моему животу, — и мне это нравилось.
Я уже упоминала, что под простыней была абсолютно голой?
- Не бойся, — сказал он. — Ты же знаешь, что я не причиню тебе вреда.
Я не должна была поддаваться на это, но мой страх отошел на задний план. Он говорил нежно и успокаивающе. По моему телу стало разливаться приятное тепло.
Лунный свет, струившийся в проем между занавесок, осветил его лицо. Кристально-чистые голубые глаза сияли ярче, чем обычно, на фоне щетины на его подбородке. Мой мучитель. Мой спаситель. Мой… человек-загадка.
- Ты отдашь меня ему? — спросила я сразу после того, как он перестал зажимать мой рот ладонью. Мне даже не нужно было называть того человека. Ром и так понял, о ком я говорю.
- Он сказал, что только так ты сможешь от него избавиться, — напомнила я слова Очаровашки, адресованные Рому…
Ром резко вздохнул.
- Нет. Можешь об этом не переживать. Я никогда не отдам тебя этому отвратительному парапресту. Я же дал тебе слово, помнишь?
Он сказал это с таким жаром, что я сразу же ему поверила. И хотя мой страх
Вы читаете Играя с огнем
