покрылся пятнами, по нему двигались переливающиеся волны, блестящие от пыли.
Это невозможно. Это просто невозможно. У меня на глазах мужчина врезался плечом во… что-то, сотрясая эту преграду до основания. Какого черта? Я никогда не видела такого и не слышала ни о чем подобном. Может, я всё-таки во власти галлюцинаций? Но нет, вряд ли. Кажется, это вполне реально. Значит, его остановил воздух. В самом деле остановил.
- Опусти щит, Белл, — бесстрастно сказал он, глядя на меня без всякого выражения.
Щит? Опустить «его»? Значит, он думал, что я его контролирую? Да? Но это невозможно. Ни в коем случае. Хотя у меня было какое-то странное ощущение в руках. Неестественное тепло и покалывание чуть ли не до кости. Я никогда не чувствовала ничего подобного до сегодняшнего дня.
- Если я опущу щит, ты меня нейтрализуешь, — сказала я, изо всех сил стараясь казаться уверенной.
- Мы поговорим, — ответил он.
- Черт побери, нет. Ты же не из ЦКЗ, не так ли, лжец?
И тут я подумала, что мне нужно бежать. Я могу убежать, пока щит будет сдерживать этого мерзавца.
Но не поврежу ли я щит, если начну двигаться? Я не знала, но на всякий случай не стала опускать вытянутые руки, одновременно осматривая спальню. Я как-то раньше не обратила внимания на черную, пленку золы на ковре и стенах. Должно быть от сгоревшего комода.
- Что ты сделал с моей комнатой? — требовательно спросила я.
- Я ничего не делал.
К черту комнату. Я снова осмотрелась, на сей раз занимаясь тем, что мне следовало сделать с самого начала: искала выход отсюда. Двойные окна вели к пожарному выходу, но лестница была сломана, а падать оттуда не меньше пятидесяти футов. Не уж, спасибо. А в вентиляцию даже пудель не поместиться, не то что женщина. Так что снова нет.
Значит, только дверь. И тут я поняла, что он закрыл дверь. Да еще теперь она была заблокирована его большим телом, таящим для меня угрозу. Мне придется обойти его и щит.
Я все же смогла выбраться из постели со своим болезным и слабым телом без помощи рук. Я едва справилась с этой задачей, осторожно соскользнув к краю матраса. Мужчина, прищурившись, смотрел на меня, пока я вставала. Покачиваясь от слабости и едва держась на ногах, я все же сумела подняться.
- Я не позволю тебе уйти, — сказал он.
- У тебя может и не быть выбора, — я попыталась криком привлечь внимание соседей, но мой желудок охватила судорога, и я согнулась пополам. Стараясь справиться с болью, я быстро выпрямилась и шагнула вправо. Инстинкт требовал, чтобы я бежала, но сил на это у меня уже не осталось. Мои ноги уже дрожали, а ослабевшие колени в любую минуту могли подогнуться.
- Собираешься выйти на улицу в этом? — его пугающие глаза цвета «электрик» оглядели меня, задержавшись на грудях, местечке между ног, но выражение лица осталось отстраненным.
Я знала, что он специально сделал это, чтобы вызвать во мне смущение и заставить остаться на месте. Но я могла быть обнаженной, и всё равно мне было бы наплевать. Пусть глазеют, сколько влезет, лишь бы я была в безопасности.
Но он еще не закончил. Он снова оглядел меня, теперь уже страстным взглядом. Раскаленная добела, изысканная страсть. Он облизнул губы, а потом сказал:
- Милый костюмчик, но ты больше нравилась мне обнаженной.
По спине прошла волна дрожи, я застыла и оглядела себя. Прохладный воздух касался обнаженной кожи. Ладно, я не была одета в лифчик и трусики, как мне запомнилось. Теперь на мне был облегающий белый топ, который заканчивался у пупка, и трусики бикини с сердечком. «Ты больше нравилась мне обнаженной». Я чуть было не рванула к нему по комнате, чтобы влепить пощечину. Пока я спала и была уязвима, он себе раздевал меня и переодевал. Ублюдок.
- Иди к черту, — сказала я ему, медленно двигаясь в сторону двери. К моему изумлению, щит двигался вместе со мной, заставив мужчину отступить в сторону и освободить путь к двери. Наверное, я его всё-таки контролирую. Но как?
Я еще немного подвинулась. И еще немного. Потом… ничего. Хотя я хотела идти, мое тело застыло. Я тяжело задышала. Двигайся. Ты можешь.
- Уйдешь из квартиры — и ты труп, — сказал он. Его голос теперь выражал ту же страсть, что и лицо.
- Судя по той игле в твоей руке, я скорее помру, если останусь.
- Обо мне тебе следует волноваться меньше всего, Белл.
- Прости, если я тебе не поверю. Труп, значит труп, но не здесь.
Двигайся! Я сумела сделать шаг. Остановка, глубокий вздох. Шаг. Остановка. Еще шаг, еще одна остановка. Хорошо. Ты хорошо справляешься. Но в глубине души я знала, что никогда не выберусь из комнаты при таком темпе.
Он намеренно убедился, что я смотрю на него, надел на иглу колпачок и положил ее в карман. Изображая саму невинность, он вытянул руки вперед ладонями.
- Слушай меня, Белл. Сейчас у тебя есть только я.
- Не надо. Не знаю, почему ты хочешь причинить вред невинной больной женщине, но…
- Ты не больна. Ты просто менялась.
Я сумела сделать еще один шаг, но руки тряслись всё сильнее, а драгоценные секунды уходили; мои колени уже дрожали с такой силой, что вибрировало всё тело. Держись.
- Я тебе не причиню вреда, — успокаивал он.
- Да, верно. Я смотрю телевизор, знаешь ли. Любой маньяк-убийца говорит одно и то же, особенно держа в руке шприц.
- Сейчас я действительно так думаю.
Да, разумеется. Он не отрицал то, что собирался убить меня, мысленно отметила я.
- Могу поспорить, что ЦРУ ищет тебя. Ты, наверное, известен под кличкой «Призрак-игла» и ты убил сотни женщин.
- Только подумай, что ты говоришь. Пожалуйста. По новостям бы уже точно что-то показали. Я правительственный агент.
Я покачала головой и постаралась справиться с волной головокружения.
- Ты напал на меня потому, что я больна и слишком слаба, чтобы оказать сопротивление.
- Тогда почему я не убил тебя во сне?
Хороший вопрос, над которым следовало поразмыслить.
- Зачем тогда ты хочешь вколоть мне что-то? И что ты хочешь мне вколоть? И не говори, что лекарство. Я тебе всё равно не поверю.
Над его левым глазом стало дергаться веко. И вместо того, чтобы ответить, он сам задал вопрос:
- Как ты думаешь, как тебе удалось выставить воздушный щит? Мне известно, что такого ты еще не делала.
Я сумела сделать еще шаг прежде, чем мое тело опять застыло. На сей раз я не смогла заставить себя двигаться. Мои мышцы окаменели, стали тяжелыми и твердыми. Я сцепила зубы,
Вы читаете Играя с огнем
