— Многие ненавидят нас за всю нашу жизнь. Что с того?

— А ты? — спросил Джеф.

— Конечно же, нет, — ответила Люси.

— Прости, — сказал юноша, опустив руки в карманы. Теперь он казался еще меньше. — Наверное, мне лучше было не появляться.

— Нет, — ответила Люси. — Я рада, что ты пришел. Это даже где-то храбрый поступок. — Она говорила по матерински успокаивающе. — И не надо так расстраиваться. Это был всего лишь поучительный эксперимент для тебя. Летний курс для студентов третьего года обучения — короткий семестр, обязателен для получения степени бакалавра — свободный выбор преподавателя.

— И ты так легко к этому относишься? — Лицо Джефа выражало крайнее удивление и боль.

— Преподаватель… — озадаченно продолжала Люси. — Как это в женском роде? Преподавательница? Как-то не очень звучит, правда?

— Я причинил много неприятностей, так?

Люси скорчила гримасу, давая понять, что юноша переоценивает свою значимость. — Нужно быть готовым платить за развлечения, — пояснила она.

— Развлечения? — Джеф был потрясен.

— Что ты так оскорбился? Это было настоящее развлечение, не так ли? И мне было бы очень неприятно узнать, что тебе это не понравилось. Или ты делал это из чувства долга?

— Это было прекрасно, — торжественно заявил Джеф. — Просто захватывало дух… Как землетрясение.

— О боже, — Люси замахала руками суетливым девичьим жестом. — Уже поздно так серьезно говорить об этом снова.

На лице Джефа опять появилось выражение боли.

— Ты сегодня совсем другая? Почему?

— Другое время года. — Люси подошла к чемоданам и принялась разглядывать их, нахмурившись, как бы сверяя наличие вещей со списком, который держала в памяти.

— Ты возвращаешься? К нему? — спросил Джеф.

Люси притворилась удивленной.

— К кому?

— К твоему мужу, — сказал Джеф.

— Думаю, что да, — беззаботно произнесла Люси и повернулась к Джефу. Какой смысл было говорить ему о ее письме мужу. — Обычно все возвращаются к своим мужьям. Это одна из главных причин, по которой выходят замуж иметь куда возвращаться.

— Люси, — взмолился юноша, — что случилось с тобой?

— Люси подошла к краю крыльца и посмотрела на другой берег озера.

— Наверное, я наконец, стала взрослой женщиной, — пояснила она.

— Ты издеваешься надо мной, — обиделся Джеф. — И я не виню тебя. Я вел себя как трус. Выдал все в первый же момент. И ушел с грамофоном под мышкой, как ребенок, которого выгнали из школы за курение.

— На твоем месте я бы не волновалась из-за таких пустяков. На самом деле я рада, что он все узнал.

— Рада? — недоверчиво переспросил Джеф.

— Да, — подтвердила Люси. — Я не умею лгать. Это слишком большая нагрузка на мои скромные мозги. — И тут же она поменяла тон, став серьезной, почти угрожая. — Я поняла, что это не для меня. Ни за что в жизни.

— Люси, — Джеф пытался спасти остатки летних иллюзий. — Если мы еще когда-нибудь встретимся, что ты подумаешь?

Люси повернулась и задумчиво посмотрела на него. Но голос ее прозвучал еще более игриво.

— Подумаю: «Какой трогательный молодой человек. Странно, что мне когда-то показалось, что влюблена в него.

Они стояли и смотрели в глаза друг другу — Люси наигранно беспечно и Джеф по-детски обиженно, когда незаметно для них из-за угла крыльца появился Оливер. Он был одет по-дорожному и после долгого путешествия выглядел измятым и уставшим. Он шел медленно, будто делая над собой усилие. Остановившись перед Люси и Джефом, он сказал:

— Привет.

Они повернулись и увидели его.

— Привет, Оливер, — без особой теплоты в голосе поприветствовала Люси. — Я не слышала, как подъехала машина.

— Я просто пришел попрощаться, — смущенно сказал Джеф.

Оливер выждал:

— Ну?

— Я хочу извиниться, — продолжил Джеф.

Оливер кивнул.

— Хм… — неопределенно ответил он. — Неужели? — Он прошел через крыльцо, глядя на поломанный грамофон.

— Что здесь произошло?

— Тони… — начал было Джеф.

— Просто поломался, — перебила Люси.

Оливер не проявил интереса.

— Поломался? — без всякого любопытства спросил он. — Джеф, у тебя все?

— Да все, — ответила за него Люси. — Он уже собирался уходить. — Она протянула руку Джефу. — Прощайте, — сказала она, заставляя его пожать ей руку. — Идите своей пружинистой походкой. И учитесь хорошо, получайте хорошие отметки в школе.

Джеф попытался что-то сказать, но не смог. Он вырвал руку, резко развернулся и скрылся за углом дома. Глядя на него, Люси чуть не разрыдалась. И не потому что он уходил, и она никогда больше не увидит его, и не потому что какое-то время они были близки, и теперь все это было перечеркнуто. Она хотела зарыдать, потому что он выглядел таким неуклюжим, потому что она знала, как больно он ранен, и что это ее вина.

Когда Джеф ушел, Оливер повернулся к Люси:

— Где Тони? — спросил он.

— Он вернется через несколько минут, — ответила Люси.

— О, — Оливер окинул взглядом вещи расставленные на крыльце. — А где твои вещи? — спросил он. — В доме?

— Я не укладывала вещи, — сказала Люси.

— Но я же предупредил в телеграмме, — Оливер произнес эти слова с прежним обычным раздражением, вызванным нерасторопностью жены, — я же сказал быть готовой к трем часам. Мне хочется всю дорогу ехать в темноте. — Я не могу ехать домой, — ответила она. — Ты разве не получил мое письмо?

— Получил, — Оливер не скрывал своего нетерпения. — Ты сказала, что нам нужно многое обсудить. Мы можем поговорить дома, а не здесь. Мне не хочется здесь задерживаться. Иди и уложи вещи.

— Не так-то все просто, — не сдавалась Люси.

Оливер вздохнул.

— Люси, — начал он. — Я все обдумал. Я решил забыть все, что произошло этим летом.

— Действительно? — в ее словах проскользнули непривычные жесткие нотки.

— Я приму твое обещание, что это больше не повторится.

— Действительно? — теперь твердость ее голоса перешла в беспощадный металл. — И ты поверишь мне на слово?

— Да.