полное запрещение атомного и водородного оружия, на полное разоружение, на полный вывод войск и ликвидацию иностранных баз на территории других государств».
Нам угрожают люди, плохо разбирающиеся в нашей жизни, в характере советских людей. Не мешало бы им, прежде чем бряцать оружием, понять солдатскую песню о родине, написанную поэтом Михаилом Исаковским:
Мы против «холодной войны». Мы против оружия массового уничтожения людей. Лучше пусть люди уничтожают ядерное оружие, чем это страшное оружие сотрет с лица земли миллионы жизней.
Человечество не вправе допустить, чтобы солнце заволокли губительные тучи радиоактивной пыли, чтобы воздух стал смертоносным. Мы рождены для жизни и будем жить!
О Семене Давыдове
(Из выступления на Кировском заводе в Ленинграде)
[текст отсутствует]
Вот это да!.. (О полете первого космонавта Юрия Гагарина)
Вот это да! И тут уж больше ничего не скажешь, немея от восхищения и гордости перед фантастическими успехами родной отечественной науки.
Вот что светит человечеству
Каждый, кому дорого будущее человечества, с огромным вниманием читал проект Программы Коммунистической партии Советского Союза, каждый из нас говорит теперь об этом историческом документе своими словами. Мне, как писателю, который обязан мыслить образами, хотелось бы сказать: «В прошлом было так: если тебя — пешехода — застигает ночь в пути и далеко, далеко, где-то на горизонте, замерцает огонек пастушечьего костра, то идти до него надо так долго, что устанешь до смерти…» А вот проект Программы светит всем нам так ярко, что только — тверже шаг, а путь уже не так далек. Конечно, придется трудновато, но когда же легкий путь вел к заветной цели?
Величайший подвиг (О полете второго космонавта Германа Титова)
Наверное, как и каждый советский гражданин, делю свое глубочайшее восхищение подвигом Титова на две равные доли: и Герману Титову низкий поклон и всем тем, кто создал космический корабль. А разве можно не склонить еще ниже голову перед партией, которая вырастила и растит столь блистательную плеяду космонавтов, ученых, конструкторов и рабочих, чья творческая мысль, чьи золотые руки умельцев поистине дороже любого золота! И как же хорошо, что в эти минуты страна, правительство, Москва торжественно чествуют верного сына Родины, а вечером родная Армия как бы подчеркнет это чествование громовыми раскатами своих прославленных орудий!
По-отцовски крепко обнимаю
(О полете в космос Валентины Терешковой и Валерия Быковского)
Понимаю, что мое высказывание в этот торжественный день будет звучать диссонансом. Но что я с собой могу поделать: мой пожилой возраст и несколько консервативный склад ума до последних дней заставляли меня думать, что мы, мужчины, являлись и «властителями дум», и воинами и что мы вообще в этом подлунном мире — соль земли. А что же получается сейчас? Женщина в космосе? Ну, как хотите, это непостижимо! Это противоречит всем моим устоявшимся воззрениям на мир и его возможности. Я с радостью бы обнимал Валерия Быковского за его подвиг, но на то он и мужчина, чтобы совершать подвиги, но совершенно иначе обстоит дело с Валентиной Владимировной Терешковой… Теперь ей посыплются тысячи предложений руки и сердца, но я, несущий крест супружеской жизни сорок лет, не смогу ей предложить ни руки, ни сердца, а по-отцовски крепко обнимаю ее и желаю всего самого доброго в жизни. И, само собой разумеется, обнимаю и целую дорогого Валерия Федоровича Быковского.
На счастье и радость всего трудового человечества
[текст отсутствует]
С честью послужить народу
Мне выпала высокая честь приветствовать вас, именитых писателей Европы, от имени Союза совете писателей и пожелать вам успеха в работе совещания.
Здесь, за исключением дам я вижу по преимуществу пожилых мужчин — писателей, критиков, безусловно обремененных и житейским и литературным опытом. Так не будем же наивными: этой высокой чести — первому приветствовать вас — я удостоен не из уважения к моим сединам, не из признания моих литературных заслуг, а потому, что мой друг Алеша Сурков и остальные руководящие деятели из Союза советских писателей знают меня как задиристого полемиста, вот они и решили: «Дадим Шолохову слово первому из советских писателей — он поприветствует дорогих гостей, а потом ему будет неудобно выступать с критическими замечаниями по их выступлениям…»
Дипломатия сработала и тут! Но это отвечает и моим настроениям: гораздо легче говорить человеку приятные вещи, чем неприятные. Но все же я хотел бы оставить за собой право выступить, если на этом
