правильных выводов? Что так ничему и не научились? Цирк-зоопарк, сомнительно… очень даже сомнительно!

Я думал об этом, ежился от новой неведомой угрозы, но отвести ее, конечно же, не мог. Все, что было в моих силах, это не прекращать движение, маневрировать, избегая глубоких трещин, тупиков и узких проездов, где на нас могли зажать или набросится из засады. Исходя именно из этих соображений, я и повел машину в объезд второго городка. Да и черных громил там было поменьше. Они, как мне показалось, весьма неохотно удалялись от столовой, от накопителя их, значит, гребанного.

Такой маневр немедленно вызвал ответную реакцию. Не знаю уж почему. То ли восьмиколесная, остервенело огрызающаяся сталью, жертва ускользала, то ли наоборот направлялась именно туда, куда монстрам ее пускать категорически не хотелось. Как бы то ни было, но теперь противник сразу перешел к решительным действиям.

― Огонь, мать вашу! Всем огонь! ― заорал увидевший или скорее почуявший это Леший.

Оружие и без того грохотало без устали, но после этого крика, после этой отчаянной команды выстрелы сразу слились в единый растянутый во времени взрыв от которого, казалось, заходил ходуном сам бронированный корпус.

Огня мы поддали очень даже вовремя. Я видел, как под колеса БТРа рухнули сразу две огромные фигуры. Одного прикончил Петрович, второго совместными усилиями утихомирили Загребельный с Нестеровым. Собственно говоря, утихомирили, это было не совсем верно. Демон все еще барахтался. Вот сука живучая! Ну, ничего это ненадолго, сейчас я его в блин, в кашу! Будет зна…

Я так резко отвернул в сторону, что хряснулся башкой о триплексы смотровых приборов. Все мысли мигом вышибло… пожалуй, кроме одной: «Я что-то видел!» Что-то лежало рядом с судорожно дергающимся телом полудохлого черного. Какой-то не большой прямоугольный предмет. Я испугался, так как он мне что- то напомнил. Что именно я так и не успел осознать, так как всю округу осветила ослепительно-яркая вспышка, и где-то совсем рядом послышался громкий треск электрических разрядов.

― Бомбы у них бомбы! ― все прояснил отчаянный вопль Фомина.

― Не подпускать! ― командовал, как мне показалось, майор милиции.

― Их много!

― Слева, со спортгородка!

― Бей, сука!

― Прорвались! Не сдержать!

― Заходят сзади!

Всех остальных голосов я уже не узнавал. И это вовсе не потому, что их перекрывала отчаянная оружейная пальба. Скорее они были искажены. Кое-кого переполняла бессильные злоба и ярость, но в основном это был страх. Не скрою, он тут же передался и мне. Именно поддавшись этому волной накатившему ужасу, я и вдавил педаль газа. Бежать, нестись, мчаться куда глаза глядят. Только в этом и состояло наше спасение.

Короткий спурт действительно позволил слегка оторваться. Еще одна бомба громыхнула где-то далеко позади, а число наседавших на нас гигантов резко сократилось. Но они догонят, уж будьте уверены, потому как дальше улепетывать мне было некуда.

Впереди, там где раньше базировалась 202-ая зенитно-ракетная бригада виднелись руины, часть которых ухнула в обширные черные провалы и трещины. Соваться туда… Не пройду. Это все равно, что сразу подписать себе смертный приговор. Свернуть направо, в сторону парка зенитчиков и железнодорожной ветки? Но ведь этот район и является эпицентром в котором зарождается расползающийся по округе странный черный туман! Именно там неподвижно висит плотная темная туча в которой то и дело поблескивали зловещие багровые зарницы. То, что творилось внутри ее, наверняка было куда хуже, чем поединок с преследовавшими нас бестиями. Этих хоть можно пристрелить, а там… Лучше и не думать! И главное… Куда только не устремлялся взгляд, он всегда наталкивался на одного из огненных спрутов. «Шайтаны» караулили на подступах к Кантемировке, они словно пытались отобрать у нас саму, и без того призрачную, надежду на спасение.

Так что куда не кинь всюду клин. Оставалось, пожалуй, лишь одно ― как пелось во всем известной песне времен гражданской войны «Это есть наш последний и решительный бой».

Я уже принялся лихорадочно соображать как бы так подороже продать наши воистину драгоценные жизни, как из десантного отделения послышался радостный крик:

― Антенна!

Хоть я снова не узнал голос, однако понял, что это мог быть только Главный. Ведь только одному ему доподлинно ведомо, как эта штука выглядит.

― Где? Показывай! ― пока я собирался с мыслями в дело вступил Леший.

― Слева, на здании!

― Не вижу!

― Разворачивайтесь, она там!

Ханх, судя по всему, имел в виду казарму роты РХБЗ, которую мы только что проскочили. Если честно, то я на нее глянул лишь мельком. Оно и понятно, не было у меня такой возможности. Но вот все остальные, те, кто сидел с левого борта… им то, что повылазило?

― Там ничего нет! ― голос Лизы не узнать было сложно. Девчонка глазастая и если она говорит…

― Антенна с другой стороны здания! ― вновь выкрикнул ханх.

С другой? Это что, выходит со стороны плаца? Все эмоции кроме страха сейчас мне давались с невероятным трудом, но все же я смог удивиться. Сквозь дом он видит, что ли?

И все же я прекрасно понимал: удивляйся сколько тебе влезет, но дело свое делай. Наше дело было раздолбать эту гребанную антенну, а персонально мое, вывести «восьмидесятку» на позицию для удара. Этим-то полковник Ветров и стал заниматься, причем со всей поспешностью на которую только был способен.

— Поворот! Всем держаться!

Я заорал, скорее всего, чисто для очистки совести. За разрывающем барабанные перепонки грохотом оружейной пальбы меня мог услышать разве что Леший. И он услышал:

— Стоп, Максим! Повернешь, когда я скомандую! — тон Андрюхи был приказным, не терпящим возражений.

— Ты что, сдурел? — металл в голосе приятеля меня как-то вовсе не прошиб. Все-таки кто здесь старший как по должности, так и по званию?

— Стоп, я сказал! — Леший рявкнул во всю глотку. — Не остановим тех, кто пошел за нами и все… Считай хана нам!

Остановить? Конечно, хорошо бы остановить, только вот как? Командир Красногорского спецназа тут же прояснил этот вопрос.

— Павел, доставай «Хашим», — гаркнул он в полумрак десантного отделения.

«Хашим»! Точно, как же я мог о нем позабыть? Замысел Загребельного теперь стал совершенно ясен. Два еще оставшихся у нас термобарических выстрела на пару минут остудят пыл преследователей. Ну, а большего нам и не требуется. Через пару минут мы будем уже с другой стороны казармы и разнесем эту проклятущую антенну к чертовой матери.

Я имел возможность так красиво и складно размышлять лишь потому, что уже давно нажал на тормоз. Теперь БТР стоял на месте, нетерпеливо порыкивая мотором. Казалось, что это он сам так нервничает, а совсем не моя нога то и дело вжимает педаль газа. В ожидании команды я вывернул руль и теперь то и дело поглядывал то в смотровой люк, то на Андрюху.

Несмотря на свои внушительные габариты, Загребельный ловко и быстро преодолел всю длину обитаемых отсеков БТРа и за считанные мгновения добрался до десантных люков. Пашка ждал его там с уже взведенным РПГ-32. Глядя на мальчишку, я удивился. Ну, пацан… ну, дает! И когда только научился?

То что научился, оказалось весьма и весьма кстати. Загребельный схватил готовый к стрельбе гранатомет и, не теряя ни секунды, распахнул люк у себя над головой. «Как чертик из табакерки» —