– А он один… – Готье невесело поиграл словами, после чего искоса посмотрел на Фельтона.

Ничего не говоря, Пьер согласно кивнул.

– Может, объясните, что значит эта пантомима? – Лафорт переводил взгляд с одного «головореза» на другого.

– Нужно уходить! – Голос Риньона эхом прозвучал в наступившей тишине.

– И чем скорее, тем лучше, – Мишель поддержал предложение Риньона.

– Уходить? Куда?

– Туда, где мы сможем хотя бы первое время оставаться незамеченными. – Фельтон дотянулся до пульта и включил голографический проектор. – Показать карту Восточной республики.

– Ну и какие будут предложения? – осведомился Лафорт после того, как горные цепи, холмы и каньоны замерцали перед глазами молчавшей аудитории. – Где находится это ваше безопасное место?

Пауза возникла сама собой. Каждый понимал важность принимаемого решения, поэтому не спешил с ответом. Офицеры просчитывали все «за» и «против».

– Ядо! – неожиданно женский голос нарушил тишину. – Я помню, что именно этот вариант обсуждали между собой Строгов и Марк. – Дэя опустила глаза. Воспоминания о Грабовском причинили ей нестерпимую боль.

«Да… – сказал себе Мишель, глядя на ее печальное лицо. – А говорили, что любовь – это пережитки примитивных цивилизаций. Что высокоразвитый мозг живет только чистым разумом и ничем более. Чепуха это все! Экспериментально подтверждено, что любовь была, есть и будет!»

– Ядо? – удивленно переспросил Лафорт. – Это же каменная пустыня! Как мы сможем там спрятаться?

– Пора менять стереотипы, уважаемый господин Лафорт. – Риньон внимательно смотрел на карту. – Пустыня Ядо представляет собой одно гигантское месторождение. Здесь зарыта почти вся таблица Менделеева. При таком фоне наши машины останутся незамеченными, будь они даже размером с авианосец. Думаю, Строгов с Грабовским имели в виду именно это.

– Разрешите сказать? – Фалек первый раз взял слово. – Кажется мне, что правильным будет отступление наше поспешное.

– И вы туда же, Фалек! – Лафорт разочарованно всплеснул руками. – У вас-то какие резоны?

– Мне страшно, – голос старого эктона прозвучал тихо и зловеще, словно предсказание колдуна. – Силы древние мы разбудили. Дикие и свирепые, кружатся они вокруг города.

«Ой-ой-ой! Я начинаю в это верить, – Тьюри проглотил комок, застрявший в горле. – Кошки, они всегда чуют наводнения, землетрясения и прочую там дрянь. Почему бы их космическому сородичу не почуять и нашу проблему?»

Очевидно, мысли сержанта передались и остальным. На лицах десантников исчезли улыбки. По безмолвному согласию ощущения Фалека тут же причислили к разряду фактов стратегического значения.

– Ну раз все поддерживают этот план, мне не остается ничего другого, как согласиться, – Грегуар Лафорт оказался припертым к стенке.

– Придется, господин капитан, если, конечно, у вас нет предложений получше.

– Уж теперь и не знаю, – отвечая на вопрос инженер-лейтенанта, Лафорт призадумался. – До этого момента я не думал об отступлении.

«Интересно, почему это тыловики никогда не думают об отступлении? – Тьюри прищурил один глаз и стал внимательно изучать физиономию нового командира. – Наверное, боязнь показаться трусом перевешивает в них все остальное, даже здравый смысл».

Мишель вспомнил свои первые шаги в армии. Его карьера началась с интендантского взвода, солдаты в котором весьма отдаленно представляли себе премудрости военного искусства. Зато на маневрах, когда им все-таки удавалось подержаться за винтовки, парни превращались в настоящих коммандос. Круче них были только тигры в зоопарке. Поддавшись воспоминаниям, сержант расплылся в дурацкой улыбке, которая не осталась незамеченной. Лафорт принял ее на свой счет и вспылил:

– Отступая сейчас, мы теряем фактор неожиданности. Даем противнику возможность подготовиться и перегруппироваться. Кто знает, представится ли еще раз шанс ворваться в город?

– А кто сказал, что этот шанс у нас есть? – Риньон словно вылил на капитана ушат холодной воды. – Разве мы знаем, как отключить защитное поле и где проломить городскую стену?

– Используя излучатели «Сахая-47», мы можем пробить брешь в любом месте, где только пожелаем, – не сдавался Лафорт.

– И вперед! В огонь, в пламя менее чем с сотней солдат? – Старшина Готье скривил страшную рожу. – Полное дерьмо!

– Но рано или поздно этот прорыв мы будем обязаны совершить! Почему не сейчас, когда для него самый благоприятный момент?

– А зачем? – так долго молчавший Фельтон задал простой и наивный вопрос.

– Как – зачем? – Лафорт непонимающе посмотрел на инженер-лейтенанта.

– А вот так, зачем? Мы прибыли сюда не для штурма города, а для тихой разведки. – Пьер поднялся на ноги. – Когда харририанин очухается и даст нужные сведения, нашу миссию можно будет считать выполненной. Останется лишь доставить эти сведения Совету. Так что предлагаю забыть о наступлении и подумать о выживании.

«Самое время!» – смекнул Мишель, до слуха которого докатился звук отдаленного взрыва.

Ландшафт менялся, внося изменения в боевой порядок стальных солдат. Причудливые холмы пустыни Ядо все больше походили на рукотворные пьедесталы, изваяния с которых сорвало безжалостное время. Казалось, что обломки этих гигантских скульптур темными глыбами то тут, то там проступали сквозь толщу черного, сверкающего, словно антрацит, песка. Взгляд помимо воли цеплялся за сюрреалистические каменные очертания, пытаясь отыскать в них красоту и гармонию, присущие творениям человеческих рук.

– Да, впечатляет! – Киуро обратился то ли к самому себе, то ли к своему командиру.

– Завораживает, – поддержал его Николай. – Никогда бы не подумал, что собственными ногами буду топтать поверхность настоящей звезды, пусть даже потухшей.

– А эти скалы напоминают застывшие протуберанцы.

– Эти? Ну, нет! – Лейтенант скептически оценил базальтовые нагромождения. – До протуберанцев они не дотянули. Это скорей крохотные пузыри, которыми Агава ознаменовала свой последний горячий вздох.

– Интересно, а когда это было?

– Сотню миллионов лет назад, я так думаю. Если хочешь, осведомись у слита. – Напоминание о компьютере оторвало Строгова от созерцания окрестных пейзажей. – Намимото, как там у нас с ориентирами? Мы, случайно, не плутаем?

– Никак нет, господин лейтенант. Идем в соответствии с картой и звездной навигацией. До Ульфа, – Киуро сделал паузу, ожидая последние данные, – восемьдесят семь километров.

– Хорошо. Через десяток километров запускай все анализирующие системы. Важной может оказаться любая мелочь: от изменения химического состава воздуха до колебаний температуры. И помни, теперь с каждым шагом наши жизни стоят все меньше и меньше. Смотри, не сведи их стоимость к нулю.

– 41-й, 41-й, ответьте «Сицилийцу». – Голос Манзони был едва слышен и постоянно тонул в подозрительно воющих помехах.

– Говори, Риккардо. Что случилось?

Николай напрягся. Отделение сержанта находилось в боевом охранении и оказалось выдвинутым вперед более чем на два километра. Строгов терзался жуткими сомнениями относительно этой тактики. Неизвестность тяготила и пугала его.

– У нас порядок.

Ф-фух! Слова Манзони сняли камень с души лейтенанта.

– Я только хотел узнать: бывают ли на этой проклятой планете грозы?

– Что? Какие здесь, к черту, грозы!