– Томек, всех нас ждет тяжелое и жестокое испытание. Держись крепко, дружище! Я уверен в тебе, Новицком и Габоку. Лишь бы только Салли и Наташа достойно выдержали экзамен.

Томек улыбнулся сквозь слезы и ответил:

– Я вполне уверен, что Салли прекрасно сыграет свою роль. Вы знаете, что ее хлебом не корми, а только дай переживать необыкновенные приключения и опасности. Ей надо бы родиться мужчиной. Вот за Наташу я боюсь. С тех пор как вы исчезли, у нее шалят нервы.

– Ты убеди ее, что в последнюю минуту я буду с ней.

– Хорошо, это ее несомненно поддержит.

Друзья обменялись крепким рукопожатием.

– Помните, что я поведу экспедицию вдоль восточных склонов Андийской Кордильеры. Через шестьдесят дней мы будем ждать вас в условленном месте, – еще раз повторил Томек.

– Если ты твердо решил, что ж, я согласен. Идем!

С утра извержение вулкана усилилось. Грохот и гром раздавались почти непрерывно, из кратера высоко в небо вырывались огненные языки пламени, а черный дым застилал все небо. Толпа женщин, мужчин и детей, собравшаяся на вымощенной каменными плитами площади, со страхом и набожным вниманием глядела на огнедышащую гору. Сумеют ли жрецы умилостивить разгневанных богов? Кампы с тревогой ждали выхода вождей и жрецов.

Солнце подходило к зениту. На пороге дома советов показался вождь свободных кампов. Это был белый пленник. Жрецы и воины посадили его в крепость, потребовав чтобы он научил их военному искусству белых. Они хотели выкопать топор войны против всех белых захватчиков и нанести им такое поражение, какое вынудило бы белых отказаться раз и навсегда от посягательства на земли свободных индейцев.

Сначала кампы относились к пленнику несколько свысока, а иногда даже с презрением. Но с течением времени мудрый и благородный пленник сумел завоевать уважение и доверие индейцев. Его советы были всегда хороши, он умел лечить болезни, от которых страдали туземцы, и, что важнее всего, был неустрашимым вождем, при упоминании о котором, враги кампов дрожали от страха.

Толпа туземцев терялась в догадках. Неужели отважный вождь не воспротивится жертвоприношению двух белых женщин, что должно умилостивить разгневанных богов. Ведь эти женщины были соплеменницами вождя! Если бы не его просьбы, а потом резкий протест, все белые погибли бы, не дойдя до стен разрушенного города. Неужели теперь и он испугался страшного гнева богов? Неужели он принесет в жертву друзей, чтобы спасти от гибели своих преследователей?

Тем временем вождь торжественно подошел к золотому трону, установленному рядом с жертвенником. Длинные, черные волосы и борода, резко выделялись на фоне белоснежного, утканного золотыми нитями одеяния вождя. Вот он уселся на золотом троне, который сейчас же окружили племенные вожди.

Из ворот каменного храма показалось шествие жрецов. В сосредоточенной тишине они подошли к жертвеннику и расставили вокруг него изваяния богов. Одно из них, сделанное из чистого золота, изображало Виракочу, творца вселенной и источник божественной силы. Золотой щит с изображением лучезарного человеческого лица был символом Солнца, то есть прародителя всех инков. Серебряный щит символизировал богиню Луны, а изваяние человека в сияющем одеянии с булавой в одной руке и пращом – в другой, изображало бога Громовержца. Рядом с изображениями богов жрецы поставили четыре саркофага с мумиями вождей.

Несколько жрецов поднесли к устам раковины. Раздались глухие, стонущие звуки. Верховный жрец и его помощники остановились у трона вождя. Они поклонились ему до самой земли, вытянув вперед руки с открытыми ладонями. Потом стали целовать кончики своих пальцев, словно собирались послать вождю воздушные поцелуи.

Смуга важно кивнул головой. Все жрецы стали хором читать молитву. Закончив ее, они положили на жертвенник дары богам: кукурузу, картофель, листья коки и табак, который у кампов считался целебным средством. Эти дары были преданы торжественному обряду сожжения на огне.

После этой церемонии служительницы храма принесли сосуды, наполненные чичей. Они подошли к вождю и подали ему золотую чару.

Послышалась тихая музыка флейт в сопровождении барабанов. Держась за руки, мужчины, женщины и дети начали танец под монотонный, повторяющийся мотив. Тихая и размеренная первоначально музыка, постепенно превращалась в бурную, ритмическую мелодию.

Смуга осторожно взглянул на окна своей квартиры, где были заперты его друзья. Достал из-под кусьмы носовой платок и несколько раз вытер им вспотевший лоб. Это был условный знак товарищам, что приближалась решительная минута. Томек и остальные должны уйти в таинственное подземелье.

Гремели барабаны, танцоры впадали в экстаз.

В сердце Смуги застыл ледяной холодок ужаса. В оконном проеме показался ответный знак белым платком. Томек с друзьями уходил.

Смуга облегченно вздохнул, дело видимо, удалось! Никто не помешал бегству друзей в подземелье.

Из ворот храма вышла вереница женщин. Прислужницы богов вели на казнь Наташу и Салли. Настало время принести богам человеческую жертву.

Смуга взглянул на небо. Может быть он возносил молитву за дарование жизни молодым женщинам, а может быть обратил внимание на то, что небо еще больше покрылось черными клубами дыма. Из кратера вулкана выстрелили к небу огненные языки пламени, в горах раздалось удесятеренное эхо грома.

Музыка прекратилась. Танцоры остановились, как вкопанные. Салли и Наташа были одеты в длинные, до пят, белые одеяния. Их головы украшали венки из белых цветов. Держась за руки, они шли в центре процессии прислужниц. Шествие остановилось у подножия трона. Верховный жрец подошел к трону и глубоко поклонился Смуге, ожидая его приказаний.

Смуга взглянул на две несчастные жертвы суеверия. Салли держалась молодцом. У дочери австралийского фермера было отважное сердце. Она подмигнула Смуге, словно хотела придать ему