обратное, – или ханжа, или импотент!

Но для меня секс гораздо более волнителен, что ли, чем для всех остальных мужиков. Он несет в себе риск, постоянную опасность, о которой пока не догадалась ни одна из моих партнерш.

Дело в том, что расслабившись, забыв обо всем, я запросто могу лишиться своего прекрасного органа.

Хи-хи! – воскликнет почитатель старика Фрейда, – да у парнишки явный комплекс кастрации!

Фигушки! Это не комплекс, а что ни на есть реальная угроза. Я не боюсь, что чье-нибудь влагалище обладает зубами, чтобы откусить мой великолепный член. Я не опасаюсь, что вульва, приняв в себя мой пенис, засосет внутрь и все остальное. Дело обстоит и прозаичнее, и фантастичнее одновременно.

Итак, мне двадцать, с хвостиком лет, рост выше среднего, фигура атлетичная, волосы блондинистые, щеки выбритые, член необрезанный, прямой, чуть загибающийся кверху, длиной 18 сантиметров. Все эти параметры для объявления для знакомства наличествуют всегда. Кроме одного, последнего.

Мой нефритовый стержень, вокруг которого вращается моя личная Вселенная, сколько же проблем ты мне доставляешь!

Нет, не подумайте, что у него возникают проблемы с эрекцией. Он стоит когда надо и сколько надо. Порой, даже дольше, чем мне хотелось бы. Дело совершенно в другом.

Я ненавижу презервативы. Но, если я хочу сохранить свои сантиметры в целости и сохранности, я просто вынужден их натягивать.

Раньше зачастую получалось так: впендюриваю я своего красавца в какую-нибудь бабенцию, а вылазит наружу нечто заметно укоротившееся и истончавшее. Потом, правда, все отрастает, но уходит на этот процесс несколько дней. И все это время заниматься моим дорогим сердцу сексом совершенно невозможно.

Ну не трагедия ли?

Сперва я недоумевал, как же так? Почему фаллос так резко спадает с тела? Но однажды разгадка этой тайны прямо-таки свалилась на меня.

Попалась мне одна любительница орального секса. Сначала все шло как обычно. После засосов и хватания друг друга за первичные половые признаки, эти самые признаки были извлечены из-под одежд.

Девица, как обозрела моего головастого приятеля, всплеснула руками и прошептала:

– Какой милый!

Она немедленно бухнулась между моих колен и принялась слегка его пощипывать, разглядывая при этом, что называется, в упор. Зрелище это ей, да и мне, нравилось.

Следующим логичным шагом было облизывание. И, вдоволь натрогавшись пальцами мой воспрянувший лингам, девица прикоснулась к нему язычком. Он затрепетал, вырос в ее, да и моих глазах еще немного.

После десяти минут активной работы высунутого девичьего языка я заметил, что член, вроде, слегка уменьшился. В этот момент подруга решила, что хватит трудиться внутренними органами снаружи, и погрузила моего друга в свою ротовую полость.

Не буду описывать ощущения, которые я при этом испытывал, вы и сами можете о них догадаться. А не можете – испытайте в натуре. Но суть не в этом. Когда я кончил, спровоцировав активные глотательные движения у девицы, и она после них выпустила изо рта мой фаллос, то я его не узнал.

Он превратился в некое подобие сосульки. Тонкий, сужающийся к концу как иголка, а внизу, там, куда не доставали губы подруги, образовался уступ, типа пенька, из которого и вырастало получившееся сооружение.

– Слизался: – удивленно молвила девушка. – То-то я чувствовала, что он у тебя какой-то не такой…

– Какой? – Я был настолько обескуражен зрелищем истончившегося лингама, что не успел понять, какая это трагедия – иметь подобный орган.

– Сладкий. Вкус у него такой был: На карамельку похожий: Знаешь, барбариски?..

– Знаю…

В общем, когда я пришел в себя после шока, подруги уже не было. Теперь я ее понимаю, не знаю, что бы я с ней сделал, когда до меня дошло бы, что она безвозвратно испортила один из самых моих нужных органов.

Но все оказалось не так страшно. Через пять дней член восстановил размеры. Думаю, я сам немало поспособствовал этому. Вспомнив, что деваха говорила про странный вкус моего болта, я купил сразу несколько килограмм «Барбариса» и все эти дни сосал сразу по несколько конфеток.

С тех пор в моих карманах они не переводились.

На подступах к Птичьему рынку, я обратил внимание на обычный с виду лоток. На нем, наряду с Trill-ом, Wiskas-ом и резиновыми костями, находилась толстенная книжища под сакраментальным названием «Черная магия». Но не это поразило меня, а ее цена. За огромный фолиант продовец хотел получить всего две тысячи.

Решив не упускать такую возможность, я выташил пятерку и попытался приобрести книгу. Но торговец посмотрел на него, как на сумасшедшего и заявил, что цена стоит в долларах.