парковала автомашину на расстоянии прямой видимости из окон калугинской квартиры. Служба наружного наблюдения засекла это, и круг замкнулся. Дело в том, что в Первом главном управлении внешней разведки хранилось дело под условным названием «Рината», в котором не было ответов на ряд вопросов. Из дела было известно, что Калугин в конце 70-х годов выезжал в Прагу, где по просьбе чехословацких коллег консультировал их по ситуации с одним из сотрудников ЦРУ, который инициативно предложил услуги чехословацкой контрразведке. Консультант убедил чехословаков, что это оперативная игра спецслужб США и настойчиво рекомендовал отказаться от контактов с разведчиком. От руководства ПГУ свою оценку ситуации и характер своих рекомендаций Калугин почему-то скрыл.

А позже в Прагу поступили сведения, что этот американец был в США арестован и осужден. Чехословацкие контрразведчики и пришли к выводу, что кто-то передал в ЦРУ информацию о попытке их сотрудника установить контакт со спецслужбами ЧССР. Утечку информации со своей стороны они исключали. Значит, «продать» ЦРУ этого разведчика мог Калугин. Или кто-то другой из руководства ПГУ, кому он докладывал о результатах своей пражской командировки. Но доклада, как известно, не было… Калугин же в связи с происшедшим написал объяснение, из которого ничего не вытекало.

Тем не менее, в Первом главном управлении по информации из ЧССР были сделаны серьезные выводы. Хотя прямых доказательств предательства Калугина не было, его откомандировали в УКГБ по Ленинградской области под предлогом, что он слабо руководит подчиненным ему подразделением. Таким образом, Калугин понимал, что находится как бы «под колпаком». Поэтому «промашка» генерала В. настолько испугала его, что он стал допускать непростительные для профессионала ошибки и по сути раскрылся, дав КГБ распознать, что американский разведчик прибыл в Ленинград для встречи не с кем-либо, а с самим Калугиным. Он не просчитал, что этот разведчик может находиться под контролем «москвичей», подал ему так называемый «видовой» сигнал опасности, который засекла служба наружного наблюдения.

А вскоре в Москве была зафиксирована длительная встреча Калугина с сокурсником по учебе в Колумбийском университете США, членом Политбюро ЦК А.Н. Яковлевым. По словам генерала В., в КГБ Яковлева тогда считали резидентом ЦРУ, но версию пришлось отбросить — уж больно высокие кресла занимал он на Старой площади. Между тем, результат встречи двух «колумбийцев» оказался неожиданным.

Калугин возвратился в Ленинград и настрочил сразу в два адреса (ЦК КПСС и КГБ СССР) письмо, в котором обвинил в некомпетентности и развале работы руководство УКГБ по Ленинградской области. Резон в написании кляузы был немалый. Во-первых, для проверки приведенных в письме аргументов была создана комиссия, что отвлекало внимание от Калугина, а в крайнем случае позволяло все свалить на руководство УКГБ, которое хочет его в отместку оклеветать. Во-вторых, и это главное, в процессе работы комиссии мог бы вскрыться компромат на Калугина, которым могли располагать в Центре.

Продумано все было основательно. В случае серьезных претензий к Калугину и принятия по отношению к нему карательных мер, вокруг него можно было быстро создать ореол борца против КГБ, ведь Яковлев в тот период прибрал прессу к рукам и имел возможность дирижировать кампаниями в СМИ, манипулируя общественным мнением. Как показало время, этот замысел «колумбийцев» был реализован полностью.

Вскоре Калугин подал рапорт об увольнении из органов госбезопасности, избежав служебных расследований. А затем превратился в ярого обличителя КГБ, клевеща на своих бывших коллег. Калугину был создан средствами массовой информации имидж «прогрессиста». Впоследствии он не раз становился «героем» шумных, скандальных историй, связанных с нечистоплотными, не до конца проясненными обстоятельствами, — попал в английскую тюрьму, затем его книга была использована ЦРУ для разоблачения бывшего сотрудника американского Агентства национальной безопасности, работавшего когда-то на советскую разведку… В общем, тянется за Калугиным длинный хвост разного рода «делишек» и весьма серьезных подозрений в предательстве. Именно поэтому я счел возможным привести конкретные оперативные данные относительно деятельности Калугина, сообщенные мне генералом В.

А в августе 1991 года Калугин был одним из кумиров разъяренных «демократами» толп и яростно науськивал их на расправу с КГБ, преследуя в том числе и личные цели — навсегда спрятать концы в воду и уйти от ответственности. Поразительно, как синхронно и отлаженно были скоординированы в те дни действия Горбачева, таких «заводил», как Калугин, и митингующих людей. Никто не задумывался о последствиях, о возможных жертвах и кровавой вакханалии, наоборот, организаторы беспорядков намеренно подталкивали бушующие толпы к расправе над сотрудниками госбезопасности. На плечи памятника Железному Феликсу забрались опытные скалолазы, набросили металлические тросы на его шею. Взревев, толпа ошалело потянула тросы в разные стороны, но памятник не шелохнулся. Тогда сквозь беснующихся людей к постаменту протиснулись грузовик и машина «Скорой помощи». Пока к грузовику цепляли тросы, из «Скорой» раздавали бутылки водки — все было продумано! Наконец, грузовик рванул, от натуги приподнялись его передние колеса. Но памятник даже не качнулся.

Мне немало приходилось наблюдать подобные толпы. Какими средствами унять беснующихся людей? Увы, этот «эффект толпы» очень опасен, чреват многочисленными жертвами… Помнится, в те часы произошло и нечто неожиданное. У микрофона появился высокорослый молодой человек и громогласно заявил:

— Продайте мне этот памятник! Плачу за него миллионы рублей!

Толпа на миг утихла от неожиданности, потом люди принялись обсуждать странное предложение… Но вот кто-то разбил о постамент распитую из горла водочную бутылку, и вновь забушевали расправные страсти. Однако нашлись и трезвомыслящие ораторы. Кто-то, представившись архитектором, объяснил в микрофон:

Господа, обратите внимание, памятник круглый, он весит около сотни тонн. Если он покатится на нас, то многие могут погибнуть, могут обрушиться и конструкции находящегося под ним метро.

Толпа расступилась, отпрянула от памятника, а затем и вовсе отодвинулась от него. Не так уж безумны и слепы были эти люди, разгоряченные дармовой водкой.

Железный Феликс в тот день совершил еще один подвиг — он устоял на своих чугунных ногах, не рухнул в толпу, не задавил десятки людей и не дал пролиться крови на Лубянской площади. Памятник был демонтирован автокранами ночью, когда поредевшая толпа уже не имела сил для того, чтобы варварски излить свой «восторг». Несомненно, если бы Дзержинский был повергнут днем, начался бы штурм КГБ, и вряд ли оперативный состав, несмотря на приказ не применять оружие, позволил бы толпе громить сейфы в служебных кабинетах. Профессионалы прекрасно владеют тактикой боя внутри помещения.

А двумя сутками ранее, как стало известно впоследствии, не допустили пролития крови сотрудники сверхсекретного подразделения КГБ «Альфа»: они отказались штурмовать баррикады вокруг Белого дома…

Бывший командир «Альфа» генерал-майор В.Карпухин позднее рассказывал:

Наши агенты постоянно находились среди оборонявшихся. Ночью вместе с генералом Лебедем мы объехали все баррикады. Они были «игрушечными», взять их можно было малыми силами. Сценарий был бы такой: в три часа ночи подразделения ОМОНа очищают площадь, с помощью слезоточивого газа и водометов раскидывают толпу. Наше подразделение выходит за ними… С земли и с воздуха, с использованием вертолетов, гранатометов и спецсредств… Мы занимаем дом. Мои ребята практически неуязвимы. Все это длилось бы минут пятнадцать. В этой ситуации все зависело от меня. Слава богу, у меня не поднялась рука. Была бы бойня, кровавое месиво. Я отказался…

По-разному можно оценивать отказ командира выполнять приказ. Но у каждого подразделения КГБ были свои функции. «Альфа» — спецподразделение для борьбы с терроризмом, ее бойцы обучались защищать людей. Но в те дни на КГБ очень уж хотели навесить ярлык кровавого монстра. С этой целью кое-кто и жаждал «подставить» «Альфу», сделать ее «крайней» и подтвердить на этом примере «кровавый» характер КГБ. Но командир «Альфы» Виктор Карпухин понял это и не поддался на грубую провокацию. Его бойцы выполнили свой долг, и этот гражданский подвиг они повторили в октябре 1993 года, когда вместе со спецподразделением «Вымпел» вновь отказались штурмовать Белый дом.

Я часто задумываюсь о роли тогдашнего председателя КГБ В.А. Крючкова в августовских событиях. Все его действия, на мой взгляд, свидетельствуют о том, что в августовские дни он находился как бы в растерянности и плыл по течению событий. Конечно, он не был «заговорщиком», каковым в сложной политической интриге его пытались представить антикоммунистические силы. Объективности ради надо также сказать, что в чекистской среде бытует мнение, что Крючков, понимая безнадежность силовых методов, попытался смягчить удар по органам госбезопасности. Он намеренно во время августовских событий опирался на узкий круг сотрудников из своего окружения, выводя из-под удара всех остальных, ибо они действительно ничего не ведали о планах ГКЧП. Только сам Крючков знает, так ли было на самом деле. Уж он-то лучше, чем кто-либо другой понимал, как были раздавлены органы госбезопасности в бывшей ГДР и некоторых других странах Восточной Европы.

Военная коллегия Верховного суда РФ, рассматривая впоследствии дело другого «гекачеписта» генерала Варенникова, отказавшегося от амнистии и настоявшего на суде, подтвердила заявление государственного обвинителя о том, что «заговора, по сути, не было». Мотивами деяний Варенникова суд признал стремление сохранить единство Советского Союза, что соответствовало воле народа, высказанной на референдуме. Суд постановил оправдать Варенникова «за отсутствием состава преступления» по всем статьям.

Таким образом, по сути, были оправданы все «гэкачеписты». Но в этой связи небезынтересно привести мнение генерала Варенникова относительно августовских событий:

Варенников совершенно прав, когда говорит о преднамеренной провокации. В те дни сотрудники КГБ, контролировавшие действия ряда иностранных разведчиков, прикрывавшихся журналистскими удостоверениями, предугадывали по их перемещениям горячие точки Москвы, которые могли стать эпицентром событий. Срочная их передислокация от Белого дома к Садовому кольцу вначале была для контрразведки непонятной. Но когда там произошла трагедия с поджогом БТР и гибелью трех молодых людей, все встало на свои места.

Можно ли назвать «утопистом» В.А. Крючкова? Вряд ли! Председатель КГБ хорошо знал ситуацию, главные подрывные цели противников СССР по его расчленению. Столь же хорошо он знал и конкретных действующих лиц, чьими руками велась подрывная работа. За его подписью о планах спецслужб Запада в адрес высших руководителей страны ушел не один десяток аналитических записок. Наконец, было его «закрытое» выступление на сессии Верховного Совета СССР об агентах влияния западных спецслужб. Почему же действия ГКЧП обернулись трагедией? Думаю, на этот вопрос наиболее точный ответ нашел опять-таки Варенников, который пишет:

«Гекачеписты, люди порядочные и преданные, хотя и наивные, даже не позаботились о личной безопасности. Полетели к Горбачеву, чтобы тот посодействовал… Они все могли сделать, и странно, когда кто-то заявляет: не состоялся штурм — боялись… Чего боялись? Можно было в течение получаса все решить без танковой стрельбы, как это некоторые сделали. Но гекачеписты такого не хотели.

Это казалось им не только негуманным, но и несправедливым — применять силу. Да, членам ГКЧП не хватало решительности, и я открыто критиковал их за это, даже во время суда, разумеется, не отделяя себя от их дела и отмечая, что это достойные уважения люди, настоящие патриоты Советского Союза, предпринявшие мужественную попытку предотвратить распад страны».

Грязная политика всегда замешана на крови. В Баку, Нахичевани, Душанбе, Оше и других городах я был свидетелем нечистоплотных игр местных политиканов. Они истерично «заводили» толпу, натравливали ее на штурм и захват зданий, инспирировали погромы, а в стороне держали автомобили с работающими моторами и личной охраной. При первом же движении толпы в сторону милиции, охранявшей здания, они сразу покидали место событий, чтобы «не засветиться», не попасть под арест, а то и под шальную пулю. А для чего находились снайперы на крышах зданий вокруг телебашни в Вильнюсе? С какой целью разместили их на крышах вокруг Белого дома в Москве? Кто продумал эти действия и кто о них распорядился? В кого и зачем снайперы стреляли?

В грязной политике кровь невинных жертв служит «удобным поводом» для расправы с политическими противниками, — в мировой истории тому немало примеров. Август-91 и Октябрь-93 умножают их. И то, что те события не достигли масштабов «варфоломеевской ночи»— это, в первую очередь, заслуга бойцов спецподразделений КГБ «Альфа» и «Вымпела», а также сотен других чекистов, оказавшихся в гуще событий и сделавших все, чтобы не допустить массового кровопролития.

Они находились рядом со своими «источниками информации» и совместными усилиями стремились предотвратить стихийность развития событий, не дать им перерасти в гражданскую войну, которую предрекали «политиканствующие» агенты западных спецслужб, державшиеся поближе к зданию посольства США, где их подстраховывало «политическое убежище». Кстати, я не стал бы биться об заклад, что тот смелый «архитектор», который с постамента памятника Дзержинского предупредил толпу о грозящей ей опасности в случае обрушения статуи и, по