Можно привести массу фактов, свидетельствующих о грубейших нарушениях националистами прав человека и тотальном психологическом давлении на «нелитовцев». Однако эти вопиющие факты не вызывали протестов со стороны Горбачева и Яковлева, по указанию из Агитпропа ЦК КПСС они замалчивались центральными газетами. Более того, «народные фронты» Прибалтики выдавались «серым кардиналом» за некие «демократические» организации. Упреки в их адрес по части яростного национализма Яковлев отметал, называл «издержками», «случайными ошибками», «трудностями роста».

В унисон такой позиции «архитекторов перестройки» явно игнорировали взрыв прибалтийского национализма и на Западе, где в то время не прекращалась кампания за права человека в СССР. Это было ярким проявлением так называемого «двойного стандарта».

События 1990—91 годов в Прибалтике особенно отчетливо продемонстрировали «прагматизм» Запада, для которого борьба за права человека в годы «холодной войны» служила всего лишь одной из форм давления на СССР. Когда в Прибалтике был развязан моральный и физический террор против некоренного населения, Запад молчал, потому что в тот момент это соответствовало его интересам, ибо вело к развалу СССР. Такова истинная цена «борьбы за демократизацию», она стала разменной монетой в большой геополитической игре.

Бешеную, лихорадочную деятельность развили в то время в Литве иностранные спецслужбы. Они дирижировали всеми действиями Ландсбергиса. Это была отлично продуманная, и проведенная операция спецслужб по переключению общественного возмущения экономической политикой нового литовского руководства на протест против Москвы. Речь шла о подмене внутренних экономических требований конфликтом с Центром. Конфликтом, который умело направили в националистическое русло.

Чтобы произвести такой «перевод стрелок», причем в необычайно сжатые сроки, необходимо было создать какое-то особое «ЧП», вокруг которого и закрутить тугой узелок политических и националистических страстей.

Сегодня преждевременно раскрывать ставшие известными советской контрразведке данные о подготовке тех драматических событий, об их планировании. Но одно могу сказать: дело это было настолько сложным и срочным, что в одиночку западные спецслужбы здесь не справились бы. Нужна была какая-то координация действий с кремлевским руководством. Тут как в бейсболе: один подбрасывает мяч, а другой бьет по нему битой.

Кто же «подбросил мяч», по которому со всей силой ударили в ту трагическую ночь у телецентра? В этой связи напомню мнение бывшего члена бюро ЦК Компартии Литвы на платформе КПСС Юозаса Ермолавичюса:

И далее: «Их планы — пролить кровь в Литве, в центре Европы. Слишком хорошо была разработана и осуществлена провокация. То, что она была заранее спланирована, подтверждают многие факты. Когда обострилась ситуация, вызванная резким повышением цен, в Вильнюс еще за два-три дня до трагического 13 января понаехала масса зарубежных представителей, журналистов. Они заходили даже в здание ЦК. Некоторые в разговорах наивно спрашивали: «Почему не выполняется план?» Видимо, речь шла о плане январских событий, отрежиссированных за рубежом. Мы не смогли предотвратить трагедию: Горбачев поставил задачу войскам, «Саюдис» поднял толпу. Соприкосновение развязало руки провокаторам».

Эти показания Ермолавичюса настолько серьезны, что целесообразно сопоставить их со свидетельствами других участников тех событий. Среди них И. Кучеров, доктор юридических наук, профессор:

«Я открою одну тайну, о которой знали до сих пор немногие. За три дня до «кровавого воскресенья» в Вильнюсе, 10 января 1990 года делегация конгресса демократических сил Литвы, в состав которой входил и я, прибыла в Москву для встречи с Горбачевым, которую он сам назначил. Так как к намеченному часу мы опоздали, нас по поручению Горбачева, принимал Р.Нишанов. Мы приехали с одной просьбой: временно ввести в Литве президентское правление. Это, по нашему убеждению, привело бы к прямому диалогу между Горбачевым и Ландсбергисом, страсти противоборствующих сторон улеглись бы и катастрофически нараставшая угроза кровопролития была бы отведена от людей. Р. Нишанов сказал, что президент знает об обстановке в Литве и безусловно примет меры. Далее он сообщил, что по поручению Горбачева подготовлен текст Указа о введении прямого президентского правления.»

«Но Горбачев указ не подписал. А Ландсбергис, окруженный нахлынувшими из США и Германии «советниками», а если точнее— профессиональными разведчиками, через средства массовой информации до предела накалил обстановку. Саюдисты очень жаждали крови. И кровь, как известно, пролилась. Каково же было наше удивление, когда через несколько дней Горбачев заявил журналистам, что он ничего не знал, и обвинил всех тех, кто защищал Конституцию СССР и Конституцию Литовской ССР, в противозаконных действиях, отмежевался от нас, осудил действия армии, которая, как известно, подчинялась ему и только ему».

В дополнение к оценкам участников событий я могу сообщить некоторые сведения, поступившие по линии контрразведки. По данным бывшего КГБ Литвы, именно в тот период консультантом департамента охраны края по вопросам обучения партизанской войне и проведения террактов был гражданин США литовского происхождения Эйве Андрюс, специально подготовленный террорист с большой практикой! В прошлом военный разведчик, инструктор афганских моджахедов.

Контрразведчики Литвы показали мне и другие материалы. После января Эйве был инициатором серии взрывов в местах дислокации и проживания советских военнослужащих и их семей, лично руководил действиями боевиков в их столкновениях с подразделениями советской армии. В качестве консультанта правительства он изучал возможности организации «партизанского движения», намеревался открыть курсы «рейнджеров», выезжал в районы, закрытые для посещения иностранными гражданами. За эти и другие нарушения ему в апреле 1990 года был закрыт въезд в СССР.

Однако в декабре 1990 года он вновь прибыл в Вильнюс. Это поистине знаменательный факт! Особенно если учесть, что во время январских кровопролитных событий Эйве выполнял функции военного советника при парламенте и постоянно находился в здании Верховного Совета республики, то есть вне контроля органов КГБ.

Новые власти, извращенно понимая демократию, как почти полный отказ от приоритета национальных интересов, в угоду Западу демонстрировали свое негативное отношение к деятельности КГБ, различными указаниями связывали руки оперативному составу, откровенно мешали чекистам пресекать подрывную работу иностранцев на территории нашего государства.

Какие же цели преследовали ЦРУ США и союзные ему разведки в Прибалтике? Ради чего их кадровые сотрудники участвовали в кровавых событиях?

Дело в том, что этот регион был избран в качестве полигона для отработки еще одного специального коалиционного проекта, получившего на Западе название «мондиализм». Этот проект порой называют еще вариантом «мирового правительства». Именно оно в свое время «навязало» Советскому Союзу такой тип перестройки, который привел к распаду СССР, именно оно через США, МВФ и Мировой банк развития, а также через зависящие от них «общественные институты и фонды» пытается (и небезуспешно!) контролировать внутриполитические процессы в современной России.

Российский журналист Леонид Охотин скрупулезно собрал и обобщил все сведения об этом проекте, особенно в части, касающейся России. По публикациям Охотина и других специалистов в этой области, а также по разведывательным материалам можно составить общую картину, которая отражает суть явлений, происходивших в СССР, в том числе в Прибалтике. В чем заключается эта суть?

Мондиалисты видят мир разделенным на три основных региона: Американский (с доминацией США), Европейский и Тихоокеанский (с доминацией Японии). Именно поэтому главная мондиалистская организация и названа «Трехсторонней комиссией». Эти регионы, по замыслам мондиалистов, в будущем должны стать тремя колоннами единого мирового государства. Но на нынешнем этапе речь идет об экспансионистском поглощении, «втягивании» в себя тех пространств, которые являются «неразвитыми» или «недостаточно развитыми». Россия попадает именно в число таких «недостаточно развитых» с рыночной точки зрения государств.

Мондиалистские заправилы отработали два принципиальных сценария для России с целью ее интеграции в мировой рынок (именно это является конечной целью мондиалистов). Первый проект предполагал изменение экономической структуры СССР и переход к рынку с сохранением политического контроля в рамках единого государства. При таком варианте «демократизированный» СССР должен был влиться в региональный европейский блок. Именно об этом не раз говорил Горбачев, произнося фразы об «общеевропейском доме».

Вторым вариантом было расчленение СССР, а затем и Российской Федерации, чтобы включить образовавшиеся пространства в различные «рыночные блоки»— европейский, тихоокеанский и даже непосредственно американский. (Этот вариант предусматривал существование таких пространств в виде колоний или протекторатов, и подобная модель предназначалась для прибалтийских республик, Казахстана, ряда областей России). Неспособность Горбачева осуществить первый план заставила мондиалистов сконцентрироваться на втором.

Но чтобы превратить Прибалтику в «проамериканский» тип колонии, ее вначале необходимо было вычленить из состава Советского Союза. А для этого нужен был повод, каковым и стали январские события в Вильнюсе. Однако «выступление» толпы у телецентра не имело широкого размаха, оно ограничилось лишь местным «театром действий». Пришлось разрабатывать новый, более масштабный «инцидент». Результатом таких «разработок» явились августовские события. После них настежь распахнулись двери беззаконию и растаптыванию Конституции Союза ССР. А б сентября 1991 года начался антиконституционный дележ страны, — и начался он именно с Прибалтики. Был нанесен первый удар по территориальной целостности государства.

В этой же связи считаю очень важным сказать еще об одном генеральном направлении мондиалистских устремлений, направленных на развал Советского Союза.

Бывший президент США Р. Рейган однажды признал, что только после одобрения папой римским в начале 80-х годов нового «крестового похода против СССР» стало возможным проведение грандиозной, без преувеличения, вселенской кампании, закончившейся поражением Москвы. Из дальнейших откровений Рейгана явствует, что важнейшей вехой в этом походе стал октябрь 1986 года, когда состоялась его личная встреча в Рейкьявике с Горбачевым. Рейган не раскрывал характера тех бесед, но кое-что смогли выведать французские журналисты.

В мае 1993 года Горбачев находился с частным визитом во Франции и отвечал на вопросы о возможной «внешней помощи» в ликвидации СССР. Он поначалу утверждал, что внешние влияния имели место, — но как объективный фактор. А основополагающим были все же тенденции внутри страны. Однако напоследок кое о чем проговорился, и это позволило газете «Фигаро» озаглавить интервью с Горбачевым весьма странным образом: «Надо отдать должное Рональду Рейгану».

В этом интервью, — по заявлению корреспондентов «Фигаро», — Горбачев впервые признает, что на встрече с Рейганом в Рейкьявике он фактически отдал СССР на милость Соединенных Штатов. Вот его слова: «Рейкьявик на деле был драмой, большой драмой. Вы скоро узнаете, почему. Я считаю, что без такой сильной личности, как Рональд Рейган, процесс не пошел бы… На той встрече в верхах мы, знаете ли, зашли так далеко, что обратно уже повернуть было нельзя…».

Надо заметить, что французские журналисты, высоко оценивая роль Рейгана, выступившего посредником во встречах Горбачева с Иоанном Павлом II, явно недооценили роль папы, проводившего в те годы так называемую «восточную политику». Ее суть состояла в активном вживании католической церкви в государственные и общественные структуры СССР. В рамках этой стратегии в Ватикане было организовано планомерное и глубокое изучение марксизма-ленинизма. Клерикальные идеологи на свой лад приспосабливали его к новому историческому опыту. Иоанну Павлу II принадлежат знаменитые слова: «Стоит нам доказать, что марксистская наука может быть заменена религиозной, как потребность в социализме отпадет».

С легкой руки Рейгана первые официальные контакты главы нашего государства с папой римским осуществил Горбачев. И сегодня можно сделать неопровержимый вывод: после его встреч в Ватикане в 1989–1990 годах с Иоанном Павлом II экспансия католицизма в России, в Прибалтике, на Украине, в Белоруссии, Казахстане приобрела невиданные масштабы.

И еще в этой же связи. Самый настырный противник Советского Союза Бжезинский до 1976 года руководил работой Русского института при Колумбийском университете. Как раз в этом советологическом центре учился А.Н. Яковлев и еще кое-кто из «деятелей», которые стали главными участниками перестроечных событий.

Русский институт был основан на средства фонда Рокфеллера. Примерно две трети американских специалистов по проблемам Советского Союза подготовлены в его стенах. Со временем институт превратился в главный центр разработки новых теорий борьбы против социалистических стран. Именно фигура руководителя Русского института Бжезинского послужила