– Этот подонок прострелил мне ногу.

– У тебя там пуля?

– Откуда я знаю? Я же не врач!

– Тогда едем в больницу.

– Нет, – замотала я головой.

– Ну почему?

– В больнице меня сразу начнут спрашивать, кто всадил в меня пулю. Вызовут милицию. Там с этим очень строго – все подобные случаи регистрируют.

– Ну и пусть регистрируют. Что, теперь кровью истекать? Тебе-то с какого перепугу милиции бояться нужно?

– Я человека убила.

– Ты?

– Я! – с вызовом произнесла я. – Врача нужно искать своего, чтобы он никуда об этом случае не сообщал.

– А может, просто тогда лучше врачу денег дать? Ну кто от денег отказывается, сама посуди?

– От денег никто не отказывается, но врач может оказаться нечистым на руку и все же сообщить о случившемся в милицию. Я тебе говорю, нужен свой врач. Оля, ну подумай хорошенько, пораскинь мозгами. У тебя же масса знакомых!

– Хорошо, – задумчиво ответила Ольга и принялась набирать номер телефона. – Есть один человек... У него все схвачено. Молчаливый врач для него не проблема.

Через какое-то время она положила телефон на колени и взволнованно произнесла:

– Телефон не отвечает. Вызов идет, но трубку никто не берет. Он просто его не слышит. На дне рождения такой шум, хоть уши затыкай! Я вообще удивляюсь, как твой звонок услышала.

– Тогда поехали на тусовку. Ищи того, кто не отвечает на твой звонок.

– А ты дуба по дороге не дашь?

– Не переживай. Я еще поживу.

Я закрыла глаза и зарыдала от боли, от унижений и от того, что мне пришлось испытать. Я не верила тому, что осталась жива, но теперь я точно знала одно: после того, что мне удалось пережить, я вряд ли смогу доверить свое сердце мужчине и стать абсолютно счастливой женщиной. Вряд ли я смогу встретить мужчину, с которым бы мне хотелось прожить вместе долгую жизнь. А еще мне захотелось извиниться перед Лешкой за все то зло, которое я ему причинила.

Ольга вела машину и пыталась меня успокоить.

– Господи, да что же с тобой произошло? Где ты была?

– В рабстве, – тихо ответила я и прикусила губу, подумав о том, что по-другому мое пребывание в доме Бориса не назовешь. – У тебя есть что-нибудь обезболивающее?

– Анальгин в бардачке.

Достав несколько таблеток анальгина, я, сунула их в рот и запила водой из бутылки, лежащей в ногах.

– Зачем так много-то? – испуганно спросила меня Ольга.

– Болит сильно.

– Смотри, не переборщи с анальгином.

Ольга посмотрела на лежащий у меня на коленях пистолет и как-то несмело спросила:

– Ань, а ты не хочешь от него избавиться?

– Хочу. Останови где-нибудь.

Ольга остановила машину у моста и сунув пистолет в черный непрозрачный пакет, уже было собралась бросить его в воду, но я протянула ей мобильный убитого охранника и устало произнесла:

– И это тоже захвати. Туда же клади, в пакет.

– Ты уверена, что хочешь его выкинуть?

– Это улика.

– Как скажешь...

Быстро скинув пакет с моста, Ольга вновь вернулась в машину и надавила на газ.

Подъехав к шумной тусовке, Ольга выскочила из машины и пошла искать своего знакомого. А я смотрела на красивых девушек и заметно подвыпивших интересных мужчин, которые считают себя принадлежащими к касте избранных, и думала о том, почему некоторые не устают от тусовок и в течение одного вечера могут посетить несколько вечеринок. Что ими движет? Постоянное ощущение праздника или желание быть замеченным каким-нибудь светским фотографом и попасть в кадр?

Вокруг роскошные автомобили. За их тонированными стеклами скучают водители. Масса девушек на выданье прогуливаются с бокалами в руках, обсуждая самых завидных и богатых женихов, которые с некоторых пор перестали меня интересовать.

Несмотря на свою меркантильную сущность, которая начала проявляться во мне с самого раннего