– Хотя бы и так, – все так же холодно отвечала я.

– Она выпирать будет!

– Ну и пусть выпирает. Она ж у тебя сбоку будет выпирать, а не спереди.

– А если спереди?

– Тоже неплохо – это лишь подчеркнет твое мужское достоинство.

Лось злобно глянул в мою сторону.

– Мне зрительно увеличивать мужское достоинство незачем. Оно и так в полном порядке. Замучился уже от теток отмахиваться!

– Что, так тетки достали? И много теток?

– Хватает.

– Поздравляю. Но все твои оправдания не принимаются – твой телефон должен быть включен двадцать четыре часа в сутки. Сегодня мы без связи остались и пацаны не знали, что думать.

– А ты меня предупредила, что хлопнешь Колесника и мне придется ночевать в этом доме. Я до последнего думал, что буду спать в своей квартире.

– Ребята, да ладно вам, – вмешался Вован. – Ругаетесь, как маленькие. Просто мы все за вас переживали. Слава богу, что вы живы и здоровы. Давайте лучше говорить о делах.

– Давайте… – Я закинула ногу за ногу и осторожно глянула на Лося, который был жутко обижен и, закурив сигарету, демонстративно отвернулся от меня. – Лось, а тебя не интересуют наши дела? – спросила я жестко, хотя мысленно ненавидела себя за то, что обращаюсь подобным образом с человеком, который мне очень дорог.

– Я все внимательно слушаю, – начинал терять терпение Лось.

– А почему ты тогда отвернулся?

– Потому, что я курю и не хочу, чтобы в твою сторону шел дым.

– Надо же! Раньше ты так никогда не делал. Так сильно заботишься о моем здоровье?

– Конечно.

– Так сильно, как будто я беременная?

Уставший слушать наши пререкания Вован слегка закашлял и посмотрел на нас непонимающими глазами.

– Ребята, да хватит вам, – не выдержал он наконец. – Вас вообще одних нельзя оставлять. Непонятно, какая кошка между вами пробежала. Санька, ты что, и вправду беременная?

Я почувствовала, как меня бросило в жар, и отчаянно замотала головой.

– С чего это я должна быть беременной? Ветром, что ли, надуло? Вы что все несете?! Сейчас вообще не знаю, до чего договоримся. Давайте лучше о делах.

– Вот это верно. Давайте о делах, – поддержал меня Вован и принялся отчитываться, что успел сделать.

Закончив, он внимательно посмотрел мне прямо в глаза.

– Саня… – назвав мое имя, Вован снова замолчал.

– Что? – Я почувствовала, что что-то неладно, и занервничала. – Говори. Я уже черт-те сколько лет Саня. Ну говори, не молчи!

– Саня, я хотел тебя спросить…

– Спрашивай, мать твою!

– Это ты убила Колесника? У меня перехватило дыхание.

– Я. А что, непохоже?

– Похоже.

– Почему ты задаешь мне этот вопрос? Думаешь, что у меня духу не хватило бы или я стрелять не умею?!

– Совсем нет. В этом я никогда не сомневался. Такой характер, как у тебя, еще поискать надо.

– Тогда в чем дело? – Я почувствовала, как меня снова зазнобило, и потеряла терпение. – Вован, да, что ты молчишь?! Нахохлился, как хрен знает кто! Проверяешь мои нервы?! Хватит ходить вокруг да около.

– Извини. Просто вокруг этого убийства складывается какая-то непонятная ситуация. Сначала мне позвонил Глеб.

– А кто такой Глеб?

– Это правая рука Колесника.

– И что?

– Глеб предъявил нам настоящий ультиматум. Он потребовал, чтобы мы выдали тебя людям Колесника в двадцати четырех часов, иначе начнутся военные действия и нам не сдобровать. Я сказал, что ты к убийству не имеешь никакого отношения, что оно случилось после твоего ухода, но он и слушать не захотел. Глеб далеко не дурак и этого не схавал.