– Что ещё? Всё?

– Ну если я что-то ещё надумаю, то обязательно тебе скажу.

– Ты говори, не стесняйся, – с вызовом произнесла я.

Денис расстегнул рубашку и лёг на песок.

– Что-то мне нехорошо. Наверное, я перебрал. Спиртное, героин… Намешал много всего. Меня реально колбасит. Как ты думаешь, я не сдохну?

– Нет, что ты. Такие своей смертью не умирают, – попыталась я пошутить, но, поняв, что Денису на самом деле плохо, напряглась и сразу стала серьёзной.

– Может быть, тебе ещё уколоться? – Я посмотрела на скорчившегося Дениса и порылась у него в карманах. – Есть чем?

– Алина, мне совсем плохо. Мотор отказывает. Может, «скорую»?

– Давай я лучше тебя уколю. Я уверена, что тебе полегчает.

Я говорила, а сама думала только о том, что почти все наркоманы умирают от передоза. Достав из кармана Дениса инсулиновый шприц и ампулу, я набрала в шприц жидкость, специально сделав так, чтобы в нём было побольше воздуха, и протянула Денису:

– Коли. Сейчас тебе будет классно. Давай, вот увидишь, сразу полегчает.

– Там воздух…

– Да нет там никакого воздуха. Всё нормально.

Наркоманы взяли моду колоться инсулинками – они якобы маленькие и удобные. А ведь инсулиновый шприц предназначен для введения под кожу, но не для внутривенных уколов. Денис взял шприц из моих рук и стал вводить раствор. Проходя через тонкую иглу, раствор вспенился. Денис забился в судорогах, пробормотал, чтобы я вызвала «скорую» и… умер. Пузырьки воздуха вызвали мгновенную смерть.

Я смотрела на мёртвого Дениса и думала, что он сам, совершенно сознательно, встал на дорогу смерти. Наркоманы люди особенные. Они не могут контролировать свои эмоции. Слишком быстрая смена настроения и повышенная возбудимость. Частые галлюцинации, бред, а иногда даже и эпилептические припадки. От многолетнего употребления кокаина начинается самое кошмарное – глубокое слабоумие. Очень страшная штука. Нервная система вообще отказывается выполнять свои функции.

Больше этот парень не представлял для меня опасности…

– Извини, но ты первый встал на моём пути, – произнесла я с глазами, полными слёз. – Я не люблю, когда подобные типы мешаются у меня под ногами…

– Алина, беда, у меня сын умер!

Я протёрла заспанные глаза.

– Как умер?

– Передозировка. – Лицо Игоря было чудовищно белым. – Как же я не уберёг парня.

– Ты же говорил, что он у тебя только кокаином балуется.

– Я и в самом деле так думал…

Я подошла к плачущему мужу и притянула его к себе.

– Родной, крепись. Нам всем будет его не хватать. Я каюсь, что так и не успела найти с ним общий язык, но я так хотела… Ты же знаешь, что я пыталась.

– Алина, я не могу в это поверить. Как же такое могло произойти? Ты, главное, не волнуйся. Ты же носишь ребёнка. Ведь теперь у меня ближе тебя никого нет.

Последняя фраза меня порадовала. Достав носовой платок, я вытерла мужу слёзы и как могла его поддерживала в одну из самых тяжёлых минут его жизни.

Хоронить Дениса решили в Москве, поэтому нам пришлось срочно вернуться домой.

На похоронах я стояла рядышком с Ленкой и, пока все прощались с покойным, наблюдала за бывшей женой Игоря, которая прилетела из Майами.

– Ленка, как ты думаешь, а она красивая?

– Симпатичная, – заметила Ленка. – Приятная женщина. Алин, меня уже достало здесь стоять. Когда уже эта процедура закончится?

– Скоро. Мне самой надоело, но придётся потерпеть. Что к этому наркоману так много народа на похороны пришло? Откуда их столько?

– Да ни к нему, а к твоему мужу народ пришёл. Мужа твоего уважают, а этот хероплёт на фиг никому не нужен. Если бы не папа, то ни один бы человек о нём и не вспомнил.

– Я вчера к врачу ходила. Говорит, аборт делать нельзя. – Чтобы хоть как-то убить время, я принялась рассказывать подруге история похода в клинику: – По показаниям нужно рожать. Мол, если сделаю аборт, потом могу не родить.

– Так рожай, кто тебе не даёт. Тебе сейчас, наоборот, ребёнок нужен, чтобы хорошенько закрепиться в статусе жены. Дениса нет. Тебе больше никто не мешает. А наследники, по-любому, нужны. Кому-то же всё должно достаться, когда Игоря не будет. Не жене же его первой с её детьми.

– Не хочется, но придётся рожать. Тем более муж никогда своего не заделает.

– Вот и я про то же. Тебе свыше подарили радость материнства, а ты по больницам ходишь. Разве можно так прохладно относиться к единственному наследнику этой торговой империи?! Твой ребёнок – это твой каптал. Пусть всё твоему ребёнку достанется, а то эти коршуны из Майами, в поисках чем бы поживиться, быстро налетят.

– Лена, а ты что уже Игоря хоронишь?

– Я его не хороню, а просто рассматриваю разные ситуации. Ему, конечно, жить ещё да жить, но что-то они с такими деньжищами долго не тянут. Вон первая жена как на тебя поглядывает. Ну что, милая, ты сюда косишься? Твоё место уже давно занято, поэтому задерживаться долго тут лучше не стоит. Оставила сына отцу, вот тебе результат налицо. Может, если бы он с матерью воспитывался, а не отца с висячим хреном по больницам сопровождал, подобного бы и не произошло.

– Ленка, ладно тебе. Она скорбит.

– Надо было при жизни что-то делать…

Тут к нам повернулись две незнакомые женщины и укоризненно посмотрели на нас, намекая, что на похоронах болтать не принято. Мы замолчали, а я недовольно взглянула на часы, надеясь, что это утомительное мероприятие скоро закончится.

– Давай не пойдём этого наркомана поминать? – на ухо прошептала мне Ленка.

– Я вот сама стою и думаю, как бы нам этого избежать.

– А тут и думать не надо. Ты беременна. Тебе стало плохо, а я поехала тебя проводить. Серьёзная и уважительная причина. Ну что, валим отсюда?

– Валим.