Кухня, столовая, гостиная, обставленная дорогим гарнитуром из карельской березы… А это что? Перешагнув порог, я замерла в изумлении. Посреди комнаты стояла большая кровать, накрытая золотистым покрывалом, слабо мерцающим в полумраке, рядом с кроватью – кресло, за ним – вентилятор с большими лопастями, чем-то похожий на перезревший одуванчик, готовый разлететься от малейшего дуновения теплого летнего ветерка, на окнах – плотные жалюзи, совсем такие же, как в Праге…

Михаил сел в кресло и, наклонившись, включил магнитофон. Нежный и сильный голос Селин Дион тронул душу… Улыбнувшись, я сделала несколько танцевальных движений, но потом, не сдержавшись, заревела так громко, как бабы оплакивают покойников на похоронах.

После пережитого в Праге мне пришлось очень долго приходить в себя. Просыпаясь по утрам, я с жадностью смотрела на Михаила, изучая каждую черточку любимого лица. Затем вставала, варила кофе, провожала Михаила на службу и, оставшись в полном одиночестве, до вечера слонялась по комнатам, вздрагивая от каждого шороха. Постепенно я привыкала к России. Читала книги, газеты, смотрела телевизор, как девочка, удивлялась тому, что все передачи идут на русском языке. Мне не верилось в то, что больше не придется работать, что Макар с его отморозками – давно пройденный этап. По ночам мне часто снилась Прага. Нет, не та Прага, которую так любят посещать туристы, а Прага, уродливо исковеркавшая мою жизнь. Да и не только мою. До безумия было жалко Светку, погибшую от рук Карася, других девчонок, обманутых процветающими на торговле живым товаром фирмами, беспутную Любку, обожавшую деньги не меньше меня… Предательство подруги я давно простила…

Два раза в день ко мне приходила медсестра и делала успокоительные уколы.

– А что вы, милочка, хотите? – говорила она, набирая шприц. – Длительную депрессию излечить не так-то просто. Еще неизвестно, как потом поведет себя ваш организм.

Проводив ее, я ложилась на диван и засыпала. Я много спала, много ела, когда получалось, гуляла по мокрым от дождя улицам, с наслаждением вдыхая прохладный – совсем не пражский! – осенний воздух, и вскоре усталость, изнурявшая меня в течение двух с половиной лет, как-то незаметно начала проходить.

Недели через три после возвращения в Россию Михаил сделал мне новый паспорт, и мы поженились. Свадьбы у нас не было. Я сама не захотела пышных торжеств. Приехав из загса, мы долго сидели у камина, затем, выпив шампанское, предались любви… Мой муж оказался трудоголиком. Фирма его процветала, деньги лились рекой, отказа я ни в чем не знала. Но все же домашняя жизнь угнетала меня…

– Знаешь, Миша, – однажды сказала я, причесываясь перед зеркалом, – пора мне, пожалуй, потихоньку выходить в свет…

– Что ты имеешь в виду? – улыбнулся Михаил.

– Что я хочу? Я хочу заняться делом!

– Хорошо, Верочка, я подумаю об этом. – Поцеловав меня в щеку, Михаил ушел.

Через неделю после этого разговора мне исполнилось двадцать четыре года… Этот день я запомнила на всю жизнь.

– Собирайся, поехали, – сказал после завтрака Михаил, загадочно улыбаясь.

– Куда? – удивилась я, подкрашивая губы, и, не получив ответа, вприпрыжку спустилась к машине.

Пропетляв по улицам, мы остановились у недавно отремонтированного двухэтажного симпатичного домика. «Вера» – броскими буквами выведено на фасаде. Не поверив собственным глазам, я несколько раз обошла здание. Михаил вышел из машины и громко рассмеялся.

– Что это? – повернулась к нему я.

– Это обещанный ресторан.

– Какой ресторан?!

– Сегодня у тебя день рождения. На день рождения принято делать подарки. Я дарю тебе ресторан, который назвал твоим именем. Документы у тебя в кабинете.

– Ты шутишь? – дрожащим голосом спросила я.

– Зачем? Сегодня же не первое апреля!

– А ты, случайно, не волшебник?

– Нет. – Михаил взял меня за руку и повел за собой.

В ресторане было три небольших зала, оформленных по-домашнему уютно. В центре одного из них стоял матовый рояль известной фирмы. Открыв крышку, я прошлась по клавишам и, обратившись к Михаилу, спросила:

– Я буду тут петь?

– Можешь и петь, если захочешь. Честно говоря, я бы хотел, чтобы не только пела, но и управляла этим заведением. У тебя это получится, не сомневайся! Ты ведь, как никто другой, знаешь ресторанный бизнес. Пойдем, я покажу тебе твой кабинет.

– Кабинет?

– Ну да, кабинет. А что тебя удивляет?

Кабинет мой оказался на втором этаже, рядом с бухгалтерией. Осмотревшись, я села на стол и потянулась за сигаретами.

– Верочка, я знаю твою привычку сидеть на столах, но теперь тебе придется сидеть на стульях, – улыбнулся Михаил. – Ты же директор, а вернее – хозяйка собственного ресторана!

Пропустив слова Михаила мимо ушей, я разлеглась на столе и, закинув нога на стенку, уткнулась взглядом в сейф.

– А это для чего? Для того, чтобы складывать деньги?