– Так иди к той, у которой есть за что подержаться.

– Ладно, Веруня, не обижайся. Повернись ко мне. Я еще спать не хочу.

Я повернулась и, сузив глаза, спросила:

– Ты, гад ползучий, зачем Любку изнасиловал?

– Я ж ей, суке, приказал молчать…

– Ты, наверное, забыл, что мы подруги. Она мне ничего не сказала. Я сама обо всем догадалась. Смотрю, ее всю трясет от страха, как она тебя видит.

– Пьяный был как собака. Еще травку покурил. Трахаться захотелось, сил нет. В ресторане уже пусто было. Тут мне Любка под руку и попалась. Пришлось ее оприходовать. Верунчик, я уверен, что она сама этого хотела. Ходит вокруг меня постоянно, задницей сексуальной виляет. Ей, по-моему, даже за радость было. Стонала, стонала-то как!

– Врешь ты все.

– Веруня, а ты меня что, ревнуешь, что ли? Ты это брось. Ты же знаешь, что я только тебя люблю. Это я так… Душа-то тебе принадлежит.

– Есть ли она у тебя, эта душа?

– Есть. Как же без нее. Верунь, да ладно тебе обижаться! Я у тебя на глазах столько баб перетрахал, и ничего, а за Любку ты обиделась… Я же не виноват, что ты в тот вечер домой ушла…

Вскочив с кровати, я отвесила Карасю капитальную пощечину и, накинув халат, отошла к окну. Карась обиженным голосом произнес:

– Верка, ты кончай руки-то распускать! В этот раз прощаю, а в следующий могу не простить. Я мужик. Имею право погулять. Потенция у меня нормальная, потребности большие, а вот если тебя хоть раз поймаю в постели с другим, то тут же пристрелю.

Тяжело вздохнув, я подошла к кровати и села рядом с Карасем.

– Верка, ты что? – спросил он.

– Я уезжаю на родину и выхожу замуж.

Карась взял меня за подбородок и включил ночник.

– Повтори еще раз. – В голосе его прозвучало недоумение.

– Я полюбила одного человека. Я уезжаю с ним в Россию и выхожу за него замуж.

Карась, размахнувшись, ударил меня в грудь.

– Я люблю другого человека, Карась, – упрямо произнесла я.

Карась поднялся и сделал несколько кругов по комнате. Затем присел на подлокотник кресла, раскинув мясистые ноги.

– Как ты можешь полюбить другого человека, если ты любишь меня? – хрипло спросил он.

– Я никогда тебя не любила. Я просто хотела денег, – глотая слезы, ответила я. – Я все время тебе врала.

– Два года?

– Два года.

– Да, Верка, то, что ты одержима деньгами, я понял сразу, как только тебя увидел, но то, что ты мне два года врала, я и предположить не мог. Уж больно искусно у тебя получалось… Так, давай разбираться. Контракт ты заключала на пять лет, а проработала только два. При любом раскладе тебе пахать еще ровно три года.

– Я разрываю контракт.

– Ты, наверное, забыла об одном из пунктов этого документа. Если ты разрываешь контракт, то тебе придется выплатить неустойку в размере пятидесяти тысяч долларов.

– Я выплачу. Кое-что я сумела скопить…

– Но ведь ты так любишь деньги! Неужели ты готова пожертвовать этой суммой?

– Да.

– Верка, послушай, никто и никогда не будет платить тебе таких денег, какие платил я. Если ты заплатишь неустойку, с чем же вернешься на родину?

– Не с чем, а с кем. С любимым мужчиной, – дрожащим голосом ответила я.

– Верка, ты это специально придумала? Может, ты меня позлить хочешь или из себя вывести? Я в ваших женских штучках не разбираюсь. Может, ты хочешь, чтобы я тебя приревновал?

– В том-то и дело, что я говорю вполне серьезно.

Карась встал с кресла и, как маятник, заходил по комнате. Лицо его беспрестанно меняло выражение. Наконец он подошел ко мне и, присев на корточки, спросил:

– Веруня, ну что ты мне душу наизнанку выворачиваешь? Ты, может, хочешь, чтобы я на тебе женился? Ну хорошо, давай я на тебе женюсь! Мы и так с тобой женаты ровно два года. Просто неофициально. Все пацаны знают, что ты моя жена.

– Любовница, – поправила я Карася.