Песня была длинная, сочиняла я ее месяца два назад и посвятила маме. Обычно в ресторане такие не поют, но эта как нельзя больше подходила к моему настроению. Может, поэтому публика приняла ее на ура.

– А ты на самом деле классно поешь! – Подошедший к сцене Михаил протянул мне корзину роз. – Ты забыла ее в машине. Пришлось привезти. На, держи.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила я.

– Ухо-то как, болит?

– Заживает… – Не удержавшись, я бросила быстрый взгляд на Карася. Еще не хватало только, чтобы этот боров заподозрил меня в измене… Но Карась, сидя вполоборота ко мне, отчаянно жестикулируя, болтал с кем-то по сотовому телефону. Кроме того, он обычно спокойно относился к поклонникам моего пения. Более того, ему даже нравилось, когда мне дарили цветы. «Талант, Верка, – назидательно заявлял он, по- лошадиному громко нюхая букеты, – должен быть вознагражден, но… в рамках дозволенного, рыбка моя. А рамки устанавливаю я». В общем, Карась болтал, а вот Макар… Макар с явным интересом наблюдал за нашей с Михаилом беседой.

– Ты не хочешь посидеть за моим столиком? – предложил Михаил.

– Я консумацией давно не занимаюсь. Это не по моей части. Я теперь только пою. Тут полно девиц, которые раскрутят тебя по полной программе. Я не могу. Мне нужно петь дальше. Спасибо за цветы.

Я хотела уйти, но Михаил, взяв меня за руку, так посмотрел на меня, что у меня сладко заныло внизу живота.

– Ты обо мне сегодня вспоминала? О том, как нам хорошо было в этом мотеле?

– Некогда мне вспоминать, – соврала я, украдкой покосившись на Макара. Макар, не вынимая спички изо рта, что-то говорил Карасю. Карась, отложив телефон, заинтересованно посматривал в нашу сторону.

– Миша, у тебя могут быть проблемы. Иди на место, – предупредила я.

– С кем? С твоим жиропупом?

– С жиропупом и со всем этим сбродом, с которым он крутится. Не создавай проблем ни мне, ни себе. Я тебя умоляю.

– А ты бы хотела откреститься от этого сброда? – неожиданно спросил меня Михаил.

– Это тебя не касается, – сухо ответила я. – Если сегодня днем ты с легкостью получил мое тело, это еще не значит, что так же легко я буду изливать тебе душу.

Музыканты, обеспокоенные затянувшейся паузой, знаками показывали мне, что пора начинать следующую песню. Девчонки из кордебалета выглядывали из-за штор и перешептывались. А мы стояли как вкопанные и смотрели друг другу в глаза.

– Уходи на свое место, – наконец шепнула я, чувствуя, что сейчас разревусь.

– Ты завтра приедешь?

– Нет.

– Почему?

– Потому что я свободна. Потому что ты нарываешься на пулю. Потому что тут кругом одна мафия…

К сцене подошел Карась и, слегка приобняв меня за плечи, смерил Михаила презрительным взглядом:

– Веруня, у тебя проблемы?

– Нет. Просто я знакомого встретила. Это мой одноклассник. Он подарил мне цветы. Он бизнесмен и приехал в Прагу по делам.

– Очень рад за тебя, но не забывай, что ты на работе. Ты поблагодарила одноклассника за цветы?

– Да.

– Тогда – все. Пусть теперь топает за свой столик и не мешает петь.

Михаил нахмурился.

– Я работаю в студии звукозаписи, – сказал он. – Я бы очень хотел, чтобы Веру прослушали специалисты.

– Верка моя певица, – ухмыльнулся Карась, – никакие специалисты ей не нужны. Мы тут сами с усами. И прослушаем и запишем. Подарил ей цветы и отваливай. Нечего тут пыхтеть.

Карась подал знак оркестрантам, и они заиграли. Я начала петь, стараясь не встречаться взглядом с явно расстроенным Михаилом. В перерыве, спрятавшись за шторкой и глотнув холодного шампанского, я на пять минут закрыла глаза. До конца программы оставалось чуть больше часа. Ничего, как-нибудь продержусь, только бы Михаил остался…

В следующий выход на сцену я с огорчением обнаружила, что за столиком Михаила сидят новые гости. Петь сразу расхотелось, но уходить было нельзя. Когда наконец прозвучал последний аккорд, я, ни на что не надеясь, подошла к окну и, выглянув на улицу, убедилась в том, что красного спортивного «фольксвагена» на стоянке не наблюдалось.

– Это твоей голодающей. – Любка принесла мне в гримерку объемистый пакет. – Пусть откармливается на казенных харчах.

Кивнув, я понесла пакет в свою машину.

Светка сидела в кресле и смотрела телевизор. Увидев меня, она, просияв, вскочила и стала выкладывать содержимое пакета на стол. Открыв бутылку шампанского, я налила себе полный бокал и, сделав несколько глотков, задумчиво произнесла: