Дзебу привязал лошадь на другом конце моста, прошёл по нему обратно и пристроился на большом валуне, с которого он мог наблюдать за Хэйан Кё. Вокруг поднималось так много новых строений, что столица напомнила ему Хан-Балиг Кублай-хана. Запах свежеспиленного дерева и стук молотков наполняли воздух. Волы тянули возы с бревнами. Это был рай для плотников. Если бы Моко уже не был богат, а гильдия плотников Хэйан Кё не была бы столь строга с теми, кому они разрешали работать в городе, он мог бы здесь добиться удачи.

Наступили сумерки, когда простой паланкин, который несли двое слуг, появился около Рокухары и приблизился к мосту. Приподняв нагинату, чтобы его заметили носильщики, Дзебу шагнул вперед. Он услышал испуганный голос принцессы за занавесью паланкина. Но в этот момент за стенами Рокухары послышались крики воинов.

– Через мост! – крикнул Дзебу носильщикам. – Бегите!

Метнув на него перепуганные взгляды, люди подняли паланкин и побежали к мосту.

– Стойте! Остановитесь, вы, с паланкином!

Голос, который кричал, был им известен. Отряд самураев Муратомо бросился через ров по дороге к ним. За ними на плечах смуглого полураздетого слуги ехал князь Сасаки-но Хоригава.

– Бегите! – воскликнул Дзебу. Но носильщики, оглянувшись, узнали князя и подчинились его приказу остановиться. Дзебу стоял, загородив мост. Круг зрителей собрался на безопасном расстоянии от Дзебу и самураев. Дзебу пристально смотрел на Хоригаву. Лицо старого князя еще более высохло и сморщилось с тех пор, как Дзебу видел его, но его спина была прямой, а руки, покоившиеся на голове слуги, не дрожали.

Дзебу не видел Хоригаву с того дня, более двадцати лет назад, когда он бежал из Дайдодзи. Все эти годы он мечтал убить князя, понимая, что такое желание противоречит учению зиндзя. Не помогли даже годы ежедневного созерцания Камня. Он молился, чтобы князь погиб во время Войны Драконов, как многие тысячи других, чтобы сам он смог освободиться от этого тупого желания отомстить. Карма, казалось, не располагала к этому.

Теперь он ничего не хотел, кроме того, чтобы врезаться в середину самураев Хоригавы, вращая нагинатой, сбить стражу и снести князю голову. Он осознал, что, как и случилось много лет назад в Дайдодзи, он не может убить Хоригаву и добиться своей цели. В тот момент, когда он покинет свой пост на мосту, самураи схватят Садзуко и ее сына Саметомо.

– Когда я услышал о том, что ты посетил Рокухару, я почувствовал что-то недоброе, – сказал Хоригава. – Мы не сумели действовать достаточно быстро, чтобы вовремя остановить эту убегающую изменницу, дочь императорского дома с ее отпрыском. Однако подкупленная вами фрейлина заплатила своей смертью за участие в этом побеге. Теперь принцесса немедленно предстанет перед судом, так как признала свою вину, пытаясь убежать. В сторону, монах, или ты умрёшь на месте!

– Если принцесса изменница, а на ребенке лежит порча, что тогда говорить о князе, который служил делу Такаши в течение четверти века и, как это было только вчера, перешел к Муратомо?

Дзебу мог видеть сочувствие в глазах самураев, которые смотрели на него. Они бы подчинились приказу князя по долгу службы, но сделали бы это не желая того.

– Мне не нужно оправдывать себя перед бандитом, одетым в монашеский наряд! – с усмешкой сказал Хоригава. – Отойди в сторону!

Вместо ответа Дзебу сжал нагинату и выставил ногу в стойке, называвшейся «загнанный медведь».

– Убейте его! – приказал Хоригава.

– Но, ваше высочество, этот монах во всех великих битвах этой войны сражался рядом с повелителем Юкио! – сказал покрытый шрамами самурай – стражник Икью, который позволил Дзебу проникнуть в Рокухару несколько часов назад.

– Эта война закончена! – отрезал Хоригава. – Скоро все узнают, что наш досточтимый единокровный брат сегуна и все, кто с ним, – предатели своей семьи и Страны Восходящего Солнца. Убейте – его, говорю вам!

Один из самураев натянул свой длинный лук и пустил стрелу в Дзебу, Быстрым и легким взмахом своей нагинаты Дзебу перерубил стрелу пополам, и та, обезвреженная, упала к его ногам. Сбивание стрел при помощи нагинаты было ежедневным упражнением для каждого зиндзя, начиная с восьмилетнего возраста. Сначала для этого использовались стрелы с кожаными округленными наконечниками, которые оставляли безопасные кровоподтеки, но не проникали в тело, затем к стрелам прикреплялись металлические заточенные наконечники, и ожидалось, что молодые монахи должны справиться с двенадцатью стрелами, выпущенными с близкого расстояния одновременно. Дзебу работал крайне сосредоточенно и молниеносно реагировал. Очертания его нагинаты, рассекающей воздух, были едва заметны, так как он сбивал стрелы так же быстро, как они были выпущены в него. Пораженные его виртуозностью, самураи восторженно вскрикивали, несмотря на то, что собирались убить его. Морщинистое лицо Хоригавы было красным от ярости.