понимаю, что Ханс очень расстроится, если когда-нибудь узнает об этих моих чувствах, но молю бога, чтобы однажды Луис нашел способ вернуться. Ты слышишь меня, Луис Ненда? – Она смотрела вверх, посылая луч своей мысли за пределы звезд и галактики. Слушай сейчас. Возвращайся. Возвращайся невредимым».

Она вдруг ощутила все это так сильно, что ему наверняка передались ее эмоции. Если только… Мысль эта холодной змеей сжала сердце: если только Луис еще жив.

Но это предположение… совершенно невыносимо. Дари опустила глаза на экран, погружаясь в приятное тепло негодования профессора Мерады.

– Скажи-ка мне, Луис Ненда.

Феромонное послание было исполнено тихого удовлетворения. За иллюминатором простирались, уходя спиралями в бесконечность, перекрученные конструкции Ясности.

– Скажи-ка мне вот что. Есть ли у людей слово, характеризующее действия двоих существ, убежденных, что, действуя совместно, они способны противостоять и победить целую цивилизацию, которой уже сотни миллионов лет и которая имеет гигантскую технологическую мощь?

– Конечно. Мы бы не были людьми, если б не придумали его. На самом деле у нас их целая куча с любыми эмоциональными оттенками. Высокопарные слова, типа «гордыня», или попроще – «дерзость» и «нахальство».

– Я слушаю тебя с восторгом. Кекропийцы такие же. У нас тоже есть не одно выражение для описания того, что мы намереваемся сделать, но наиболее часто употребляется вот это: «Отмеченные Великой Создательницей». Пойдем дальше?

– Секундочку. – Он наклонился к ногам. Маленький зардалу выклевал кусок из кожаного голенища его ботинка, выплюнул его и готов был уже драть следующий. Ненда вытащил из сумки кусок жесткого пластичного материала и положил его в то место, где твердый клюв мог бы его достать. – Вот так. Попробуй вот это, малыш.

Зардалу начал есть. Ненда выпрямился и посмотрел в иллюминатор на чуждое человеческому глазу изобилие артефакта.

– Нет, это не видимость богатства, Ат. Это самое, что ни на есть богатство. И здесь еще миллионы кубических километров внутренностей, не видимых нам отсюда. Раз уж мы начали над этим работать, значит. Строители и Посредник делают то, что мы от них хотим, и никак иначе, а следовательно – мы сорвем этот куш.

– Сорвем, конечно. И потенциально это уже все наше.

– Черт, выкинь ты это «потенциально». – Ненда сердито посмотрел на Атвар Х'сиал. – Не люблю, когда звучат негативные мысли. Говорю тебе, мы уже одной ногой там. Как сказал на прощание Грэйвз: «Горжусь быть человеком или кекропийцем». Тебе следует пожалеть и Того-Кто-Ждет, и Посредника, и всех остальных Строителей.

– Разумно. Против нас у них нет ни одного шанса.

– Ни единого. Они никогда даже не узнают, кто покончил с ними.

Луис Ненда отбросил сальные волосы со лба, вытер грязные руки о штаны и встал во весь рост.

– Ладно, пошли, зададим им. Бедные дьяволы. Думали, что они самые умные, да и были ими пятьсот миллионов лет, но так и не поняли, что парни вроде нас с тобой всегда побеждают.