которого убил? Как ему, мертвецки пьяному, удалось одолеть специально обученного наемного убийцу? И не известно ли ему о ком–нибудь, кто желает зла его величеству? Он отвечал им в том же духе, что и кардиналу, сделав особый упор на тяжести своего ранения.

В отличие от кардинала Уолси, его личность, похоже, не вызвала особого интереса ни у Норфолка, ни у Марни. Тщательно продуманный рассказ и болезненное состояние юноши вполне удовлетворили их любопытство. Поворчав для виду, они согласно покивали головами и удалились. Во время расспросов важные господа даже не потрудились присесть. Майкл сильно сомневался, что они вернутся, чтобы узнать у него еще что–нибудь.

Изрыгая проклятия, он вскочил с кровати и сбросил тюфяк на пол, надеясь, что перстень всего лишь соскользнул у него с пальца во сне. В воздух взлетело черно–белое полосатое перо, противно щекоча ему нос. Майкл поймал его и поднес к свету, чтобы рассмотреть получше. Зазубренные кончики подсказали юноше, что оно принадлежит филину. Если только аисты, вестники счастья и процветания, не давали остальным пернатым уроки по переноске тяжестей, он сомневался в том, что филин мог утащить его перстень. Смяв перо в кулаке, Майкл перерыл груду простыней, одеял, подушек и покрывал. К его отчаянию, кольца и след простыл. Юноша заглянул даже в запертый ларец под кроватью, обшарил пол, обыскал гардеробную, шкаф и все сундуки. Кольца не было нигде.

— Пиппин! — взревел он, отрывая слугу от приятного времяпрепровождения — тот сплетничал в коридоре с собратьями по ремеслу. — Кто–нибудь еще, кроме тебя, заходил в комнату, пока я спал?

— Я никого не заметил… Чтоб мне провалиться! — взвыл Пиппин при виде беспорядка, устроенного Майклом.

— Пропало кольцо, подаренное мне милордом, Пиппин. Я куда–то задевал его и не могу найти. Ты должен помочь мне отыскать его в этом бардаке.

На лбу Пиппина прорезались глубокие морщины, когда он перевел обеспокоенный взгляд на своего хозяина.

— Сэр, ваша рана…

Но юноша не ощущал ни малейшего физического неудобства.

— На этот счет не волнуйся. Ищи перстень.

Войдя в уборную, он задернул за собой занавеску. Облегчившись, Майкл опустился на табуретку, чтобы повнимательнее рассмотреть свою рану. Прошлой ночью с ним случилось нечто очень странное. Следовало тщательно во всем разобраться. Сердце тяжело стучало у него в груди, когда юноша принялся осторожно разматывать повязки, стягивающие правый бок. Но, к своему удивлению, он не почувствовал ни малейшей боли. Льняные тампоны, подложенные под повязку, обильно пропитались кровью, которая уже успела засохнуть. Если оторвать их, у него наверняка откроется кровотечение, не говоря уже о дьявольской боли. Но есть ли в этом необходимость? Майкл глубоко вздохнул и потянул за кончик подушечки, ожидая, что раненый бок отзовется громким протестом. Но, к его невероятному изумлению, тампоны попросту свалились на пол, а с ними вместе и нитки, которыми врач давеча зашил ему рану!

У юноши отвисла челюсть. Не веря своим глазам, он принялся ощупывать место, в которое наемный убийца вонзил кинжал, но не обнаружил никакого следа вчерашнего происшествия. Рана затянулась полностью, и, если не считать пятен высохшей крови, кожа юноши была гладкой и чистой, как у ребенка! Он осторожно потыкал в нее пальцем и встретил мягкое и упругое сопротивление здоровой плоти. Майкл осмотрел свой левый бок и не нашел ничего подозрительного и там. Невероятно, но факт! Колдовство, не иначе. Что же представлял собой его дьявольский напиток — целебное снадобье, яд или волшебный отвар? Мозг юноши отказывался воспринимать происходящее: уж не сходит ли он с ума?

Майкл почувствовал, как на плечи ему, подобно снежной лавине, обрушился груз новых проблем. Как, черт побери, сможет он объяснить исчезновение раны докторам, если они станут настаивать на том, чтобы осмотреть его? «Уважаемые господа, я совершенно здоров телом и болен духом…»

Чума и мор на голову Донно О'Хикки! Майкл дал себе слово, что, как только окажется в Ирландии, непременно отыщет чертова зубоскала и мечом или кулаками выбьет из него правду. «Драконья кровь», будь он проклят! Да это чистой воды колдовство! Неудивительно, что старик просил никому не рассказывать о своем снадобье. За такие шутки его надо живьем сжечь на костре!

Обхватив голову руками, Майкл попытался успокоиться и разобраться в урагане чувств, бушевавших у него в душе. Он заразился английской лихорадкой, но выжил. Испанский мясник проткнул ему печень, но жизненно важный орган восстановился всего за одну ночь. Он сам стал сильнее, подвижнее, быстрее. Он научился чуять оленей за целую лигу, прыгать, подобно гигантскому кузнечику, стал ощущать то, о чем раньше мог только мечтать…

Бесстрашный защитник короля вновь принялся ощупывать свой заживший бок. Колдовство это или нет, к чему сходить с ума только потому, что с ним случилось чудо? Он постарается скрыть свои аномальные способности от любопытных глаз, а по возвращении в Ирландию отыщет знахаря и выпытает у него все подробности того, что с ним произошло.

Итак, приняв единственно верное в его положении решение, Майкл вновь замотал бок повязкой, подложив под нее свернутые льняные тампоны. Пожалуй, он существенно приблизился к своей цели. И пусть он прибыл ко двору лишь для того, чтобы исполнить свой долг, но кто мешает ему заодно и испытать себя? И никакая маленькая интриганка не собьет его с пути истинного, внушая несбыточные надежды его уму, сердцу и тому органу, что расположен ниже. Он должен благодарить богов за то, что она уехала. Недаром же его мудрый наставник предостерегал юношу от подобных увлечений. В отличие от сугубо плотской и потому простительной связи с Анной, отношения с Рене в этом смысле станут актом полного неповиновения. Покончив с перевязкой, Майкл вернулся в комнату. Языческий перстень Тайрона следовало найти во что бы то ни стало, как и произвести должное впечатление на кардинала Йорка.

Мысли о постигшей ее неудаче, о предстоящем расследовании, а главное — о лейтенанте Армадо Бальони не давали Рене заснуть, но первый луч рассвета застал ее во всеоружии, собранной и готовой к бою. Итак, она поторопит кардинала Уолси с решением вопроса о ее будущем замужестве, чтобы получить возможность доступа к Талисману, и постарается выяснить личность своего застенчивого рифмоплета. Последняя загадка представлялась ей чрезвычайно занимательной.

Рене приняла решение продолжить свою игру. Сердце девушки осталось во Франции, и она должна вернуться на родину с победой.

Однако, прежде всего, следовало засвидетельствовать свое почтение бедной королеве и справиться о ее самочувствии. Принцесса уже сожалела о том, что помогала Бэкингему и его клевретам в осуществлении их предательских замыслов.

За дверями апартаментов принцессу поджидал в засаде сэр Уолтер Деверо.

— Миледи, я хочу извиниться перед вами.

На лице Рене не дрогнул ни один мускул. Глядя мимо сэра Уолтера, она надменно произнесла:

— Сержант, немедленно уберите экскременты с моего пути. — Не успела она договорить, как ее личные телохранители преградили дорогу назойливому приставале. Сэр Уолтер не отважился последовать за ней. — Сержант Франческо, сегодня после полудня я намерена возобновить свое обучение. Вчера этот негодяй поставил меня в унизительное положение, из которого я не смогла выпутаться самостоятельно.

— Очень хорошо, мадам. Мы начнем с положения, в котором, к большому несчастью, вы оказались вчера и продолжим занятия по освобождению от захвата. Могу я предложить воспользоваться затупленными стрелами без оперения?

— Я полностью полагаюсь на вас, сержант.

Веселые солнечные зайчики играли с Рене в прятки, отражаясь от мозаичных оконных стекол, пока она шла по коридору к апартаментам ее величества. Она была неприятно поражена, обнаружив Анну у дверей в личные покои королевы.

— Мне очень жаль, леди Норрис, — рассыпалась в извинениях Анна. — В настоящий момент ее величество осматривает лекарь. Ее ни в коем случае нельзя беспокоить. Могу я передать ей ваше послание?

После того как леди Норрис, поминутно утирая слезы, попросила передать ее величеству свои наилучшие пожелания, Рене шагнула вперед, надев непроницаемую маску придворной любезности.

— Доброе утро, Анна. Как себя чувствует ее величество?