немного успокоился и оценил ситуацию более трезво.

Гусеницы не спешили атаковать. Вероятно, они просто не замечали его, потому что он больше не цвел. Так или иначе, армия головожопых ползла на север, обходя Сола с запада. Может, затаиться и подождать, пока они пройдут мимо?

Если бы не чутье сценариста, Сол, наверное, так и сделал бы. Но чутье подсказывало — в дремле настал очередной ключевой эпизод. Армия гусениц шла на поляну, откуда доносились мелодии других цветов. Его собратья еще не знают о грозящей опасности и продолжают свои музыкальные разговоры.

Если он затаится, прожорливые твари сожрут не его, а их. Его старших братьев, чьи мелодии явно говорят о том, что они достигли какой-то новой ступени в этом странном дремле. И вот-вот достигнут следующей, если только кто-нибудь остановит или хотя бы задержит нависшую над ними опасность…

Но какой ценой? Сол прекрасно понимал, что за выбор ему предложен. В нормальных дремлях для домохозяек никогда не бывало подобных ключей. Зато в дремлях, сделанных по заказам различных сект, таких героических штучек хоть отбавляй.

Правда, там все это имеет более рациональную окраску — все религии так или иначе обещают что- нибудь в обмен на самопожертвование. В памяти Сола всплыли полные оптимизма фрагменты дремля, сделанного как учебное пособие для швейцарских протестантов из 'Института христианской экономики и финансов'.

Вот дюжина людей в белых хитонах и желтых сандалиях рассаживается на холме, обсуждая план операции 'Изгнание торгующих из храма'. Операция, согласованная с властями, должна помочь избавиться от коммерсантов, у которых секта частенько брала в долг. Неожиданно у подножья холма возникает большая толпа. Это обманутые вкладчики-простолюдины. Угрожая расправой, они обступают маленькую группу в белых хитонах. Но главный герой дремля, бородатый главарь экономистов, не поддается страху. Веселые глаза внимательно осматривают толпу с вершины холма, находя узловую точку. Затем герой выхватывает из сумки каравай хлеба и бросает его в намеченное место. В толпе возникает потасовка. Те, кому удалось урвать кусок, благодарят бородатого и спорят с теми, кому не досталось. Бородатый тем временем достает еще пару хлебов и расчетливо бросает в другие места толпы. Разрозненные потасовки переходят во всеобщую свалку. Под шумок группа в белых одеждах исчезает с холма.

Здесь так не получится, с грустью понял Сол. Ничего от себя не оторвешь, не бросишь на безопасное расстояние. Тут скорее похоже на 'Оборону Клонов'. Из-за этого дремля, написанного по заказу раэлитов, Рамакришна и Ли даже поругались однажды во время обеда. Старый китаец в свойственной ему мягкой, но уверенной манере намекнул генеральному, что подобные дремли близки к недобросовестной рекламе. Каждый клон обладает собственным сознанием, и эти сознания вовсе не переселяются после смерти в тела других клонов, как это происходило в раэлитском дремле. Рамакришна же отвечал, что дремль фантастический и имеет право на существование хотя бы из-за того, что развивает полезную идею сотрудничества ради общего дела.

Легко сказать — общее дело! Сол даже не знал, каково оно. Может, его собратья вовсе не горят желанием с ним сотрудничать. Хотя, с другой стороны, именно они научили его цвести. И наверное, могли бы научить еще многому…

Надо решиться. Сол собрался с духом… и выпустил цветочный побег. Мелодичный свист выплыл из бутона и полетел к югу, раскручиваясь широкой спиралью. Несколько гусениц остановились и подняли головы.

Пока они приближались, он тщетно пытался внушить себе, что самопожертвование ради общего дела — замечательный поступок. Увы, в отсутствие убедительного Рамакришны эта идея не приносила желанной радости. Он крутил ее так и эдак, представлял себе благодарность спасенных собратьев — и все равно чувствовал, что это ужасно глупо.

И только когда первые головожопые твари начали вгрызаться в его листья, настроение переменилось. Видимо, оттого, что их укусы напрочь отогнали всю эту чушь насчет гармоничной работы в команде. Зато вместо нее воображение снова нарисовало бородатого хитрюгу из христианского дремля. Парень в белом хитоне весело подмигивал Солу, как бы давая понять, что он и вправду поступает глупо, но правильно.

'Ешьте-ешьте пятый хлеб, я не считаю: это ж тело мое!', — мысленно процитировал в ответ Сол.

Корень, выпущенный в сторону ядовитого камня, в тот же миг достиг цели. Отравленные гусеницы начали скатываться с листьев. Но цветок продолжал призывно благоухать, и новые твари лезли по телам своих предшественниц, чтобы точно так же отравиться.

Может, это был всего лишь бзик умирающего сознания — но перед самым провалом во тьму Солу показалось, что он присутствует одновременно во всех кусочках листьев, застрявших в жвалах гусениц. 'Научиться бы так…', подумал Сол, и тут же отрубился.

Волосы цвета морской звезды в саргассах. Плавные изгибы грудей, две идеальные капли плачущей красоты…

И эта жадная золотая рыбка у нее между ног.

— Кончай, Мари, дай поспать!

Он перевернулся на другой бок. Но мысль о том, что Мария просто так не успокоится, уже мешала скользнуть обратно в приятную пустоту утреннего сна. Тем не менее, следующие две минуты его никто не тревожил, и он снова начал засыпать. Как раз в этот момент Мария поцеловала снова.

Басс зарычал и услышал, как она отодвигается — но не уходит. Не нужно было даже открывать глаза. Достаточно ее тени, упавшей на лицо, достаточно волны тепла от ее дыхания. Не говоря уже о том, как она фумела — ее предыдущие духи назывались «Дизель», но в этот раз она нашла нечто помощнее.

И конечно же, ничего на ней сейчас нет, кроме этих духов. Если протянуть руку, ладонь привычно ляжет на то местечко в самом низу ее спины, твердый прохладный треугольник над копчиком, словно там под кожей затаилась маленькая камбала…

Мария еще раз коснулась его губ своими. Намерения очевидны, и вариантов ответа немного. Либо упорно притворяться спящим, либо встать и поколотить Марию — что означало бы проснуться окончательно. Басс решил полежать — может, и обойдется.

Память, однако, подсказывала, что он заблуждается.

Большинство привычек Марии, связанных с новыми сектами, проходили довольно быстро. И лишь желание позаниматься прямым натуральным сексом появлялось с упорным постоянством — хотя Басс забрал ее у тантристов больше года назад. Ее не останавливали даже его мрачные страшилки о том, что динозавры вымерли из-за слишком громких половых актов, убивавших своим шумом пищу и детенышей. А обливание холодной водой как будто лишь усиливало ее влечение.

В общем-то ничего ужасного. Басс несколько раз делал это в юности, еще до Марии. Без этого, так же как без лихачества на скате, просто не брали в дворовую банду. Да и с Марией он стал жить не только потому, что Коралловая Гора считалась «семейным гнездом» и заполучить эту конуру на одного было бы затруднительно. Нет, Мария ему очень даже нравилась — особенно до того, как ее сектофилия стала хронической. В отличие от многих женщин, она не любила трепаться, не требовала постоянных знаков внимания, не тратила понапрасну воду и ни разу не пыталась познакомить Басса с родителями. Зато всегда помнила, где что лежит, правильно солила еду, умела слушать и… В общем, с ней было не так одиноко.

При этом для Басса до сих пор оставалось загадкой, что же такого сама Мария находила в нем. Может быть, дело было в брачных гороскопах мормонов, к которым она пристрастилась после того, как он увел ее из нездоровой компании телепродавщиц? По крайней мере, тогда она постоянно твердила, что они с Бассом «предназначены друг для друга». По сравнению с глупостями, притащенными из других сект, это мормонское суеверие было вполне терпимо и даже приятно.

Но заниматься натуральным сексом регулярно и по собственной воле — это уж слишком! Ведь даже обычный эродремль вставляет куда сильнее. Врубил дремодем — и можешь мультиканально развлекаться с