Происходило что-то странное. Сыновья Катбея всегда любили повеселиться, но такого Омар никогда не видел. Все трое полицейских корчились на полу, пытались встать и снова падали, хватаясь за животы и икая.

— Что здесь происходит? — В дверях стоял грозный мулла Катбей. Позади высилась фигура русского генерал-епископа, закадычного друга муллы.

Сыновья Катбея мигом выкатились за дверь. С улицы еще некоторое время доносились истерические похохатывания.

— Тяжелая работа у моих мальчиков, — обратился Катбей к русскому, как бы извиняясь. — Вечно каких-нибудь нанодемонов нахватаются от заезжих бандитов…

— А вы их к нам, к нам в Сибирь давайте! — добродушно улыбнулся огромный русский в белой ряс- палатке из пуленепробиваемой бересты. — На морозе все нанозиты дохнут. А уж хорошая снежная буря — вообще самый лучший антибот. Наши братья-нивологи не задаром своих собак кушают!

«И каждому дают по снежной бабе», — мысленно добавил Омар. Эх, расспросить бы этого дядьку, как они там в Сибири со снегом химичат. Говорят, у них и вправду интересные антиботы получаются. Даже на экспорт этот снег идет, хотя делается из самых настоящих помоев.

Но навстречу почтенным гостям уже выскочил с приветствиями отец. Провожая Катбея и русского в сталактитовый зал, он обернулся и мрачно зыркнул на Омара, потом показал глазами на столик в углу. Ах да, эта девушка, вот она где.

— В нашей базе на нее ничего нет, — прошелестел в ухе Шайтан. — Запросить главный искин сети Лучано?

— Погоди, сами разберемся.

Омар взял поднос и не спеша пошел на красно-зеленый ориентир.

База пищевых профилей — штука, конечно, мощная. Но в ней нет кое-чего важного. Важного именно для Омара.

Далеко не всякий клиент оставляет подавальщику рипсы. Но для многих это уже привычка. И отец уже почти не кривится, когда кто-то оплачивает счет оторванной манжетой, где искин предварительно записал код платежа. Иногда такие клиенты и шустрому подавальщику оставляют отдельную пуговку. А поскольку умная одежда вмиг восстанавливает первоначальный вид, то никто и не знает, чем тебя вознаградили.

Правда, однажды отец заметил, как Омар подобрал со стола неучтенный шнурок. Но ругани и подзатыльников не было. Наоборот, отец похвалил его и стал объяснять, что получая такие вознаграждения, подавальщик может скопить кое-что на личные расходы. Так что рипсы — хороший стимул быть повежливее с клиентами.

Омар не видел в этом особого смысла: есть гораздо более верные способы заработать. Другое дело, что обрывки искинов-одежников — это образцы чужих нанозитов, еще один источник тайных исследований Омара. Кое-что он успевал разглядеть и прямо на посетителях сквозь свои замечательные очки. Но гораздо удобнее, когда они что-нибудь оставляют. Поэтому для более успешного изучения наномира Омару пришлось научиться определять, сам клиент оставит свой образец или надо скомандовать табуретке, чтобы она слегка прищемила его пальтишко.

О хлорофилле в кудрях зеленоволосой он догадался и без микроскопа. «Хорошо бы она потеряла у нас хоть парочку этих волос», — подумал Омар.

Бесполезно надеяться, что она оставит что-нибудь посущественней, вроде красной декоративной петельки от своего искина. О малой вероятности такого подарка говорили сразу два признака. Слишком молода, чтобы чтить традиции. И макинтош, похоже, вообще с чужого плеча — острые углы воротника, крупные пуговицы, широкий хлястик. Явно мужская модель. А родительскими деньгами она сорить не будет.

Однако, когда он подошел к столу чужестранки, ее приветливое лицо сильно поколебало его пессимизм. Нет, это не просто приветливость, она ведь бывает и от глупости. А у незнакомки было лицо человека, который бешено интересуется всем вокруг. И многое понимает, но хочет понять еще больше.

— Извините за этих… — Омар кивнул в сторону двери. — Не знаю, что на них сегодня нашло. Раньше они так никогда не реагировали на шутки.

— А-а, шутка была просто стартером, — махнула рукой девушка. — На самом деле я их еще пощекотала.

— Как это?

— Полиции запрещено применять звуковые сигналы вызова в нейрофонах. Поэтому у них применяется менее заметный псевдотактильный интерфейс, короткий тик за ухом. Если вызов зациклить, получается настоящая щекотка.

Девушка говорила очень быстро, но все слова звучали на удивление чисто и понятно. Омару доводилось слышать такую речь только от посетителей, которые годились ему в деды. Что же касается его сверстников-чужеземцев, заходивших в чайхану, то треть из них были просто глухонемые. Да и остальные так активно пользовались персональными искинами для выяснения любых вопросов, что пользоваться собственным языком им практически не приходилось.

«И почему она не заходила к нам раньше?», — подумал Омар. А вслух сказал лишь:

— Надеюсь, они пореже будут сюда заходить. И зачем только подобных уродов в полицию берут….

Но у зеленоволосой имелись ответы даже на риторические вопросы:

— Как это зачем? Уродов потому и определяют в полицию, что так их легче контролировать. Иногда мне кажется, что и меня саму только потому взяли в… Ой, что-то я заболталась.

Тут Омар и вовсе не нашелся, что добавить. Поэтому переключился на более привычное:

— Вы уже выбрали что-нибудь?

— Пока не знаю… Мне говорили, у вас вкусные яблоки.

— Морковные?

— Нет конечно, морковные везде можно найти! Мне надо обычное, да покислее. Точнее, не мне, а моей наставнице. Она только такие и ест. Но их так редко встретишь, вечно приходится…

— У нас есть! — обрадовано перебил Омар. — Самые кислые в городе. А для себя что возьмете?

— А что бы вы порекомендовали?

— Кальмар под майонезом, — неожиданно для себя выпалил Омар. Вот ведь уроды катбейские, вечно так обзываются, что потом само срывается с языка!

— Ну, этим я не наемся.

— Гребешки, запеченные с сыром. Миноги, маринованные в вине…

«Аллах Всемогущий, что я несу?!» — остановился Омар. Подсознание вновь сыграло с ним злую шутку. Теперь оно как будто решило исполнить отцовский совет: всегда рекомендовать блюда из самой дорогой части меню, где стоит значок «приготовлено людьми».

— Давайте и это, — согласилась незнакомка.

Она даже не посмотрела на цены, ужаснулся Омар. Может, у них на континенте это стоит сущие микрофурье? А если ей нечем будет расплатиться? Надо срочно исправлять ситуацию!

— Может, лучше… э-э… просто халвы с чаем? У нас лучший выбор чая во всем городе. Могу рекомендовать гранатовый.

— Но десерт ведь едят после? — удивилась девушка. — Хотя, если у вас тут свои племенные обычаи, я могу сначала халву, а потом остальное.

— Нет-нет, у нас тоже кальмара едят вначале. Вернее, вначале опередивы… и еще эти… хорсы- довры… — Он совсем смутился. — Извините, мы только недавно включились в эту пищевую сеть, я еще путаюсь в международном меню.

— Да чего там, несите в любом порядке. Главное, побыстрее. Такой пасмурный день, мои волосы совсем завяли. А у меня еще экзамен сегодня!

Омар кинулся к стойке.

— Хороший заказ, — прошелестел в ухе Шайтан. — Особенно чай. Дешевый-то гранатовый кончился, остался только тот, который радиоактивные изотопы из организма выводит. Двадцать тысяч киловатт за грамм.