деятельности лондонского подразделения. Одним словом, личная жизнь Кэтрин интересовала его куда больше, чем дела компании.

— Вы замужем? — спросил Маттуси.

— Нет.

— Но вы были замужем?

— Да.

— Разведены?

Ей захотелось кончить разговор:

— Я вдова.

Маттуси ухмыльнулся:

— Готов поспорить, что у вас есть дружок. Понимаете, что я хочу сказать?

— Я понимаю, что вы хотите сказать, — сухо ответила Кэтрин. «И это не ваше дело». — А вы женаты?

— Si, si. У меня жена и четверо прелестных bambini. Когда я уезжаю, они так по мне скучают.

— Вы много путешествуете, мистер Маттуси?

Он сделал вид, что обиделся:

— Дино, зовите меня Дино. Это мой папа — мистер Маттуси. Да я много путешествую. — Он улыбнулся Кэтрин и понизил голос: — Но иногда путешествия приносят бездну удовольствий. Вы меня понимаете?

Кэтрин улыбнулась:

— Нет.

В четверть первого Кэтрин отправилась на прием к доктору Гамильтону. К своему удивлению, она ждала понедельника с нетерпением. Она помнила, как была расстроена, когда была у него в первый раз. Теперь же она вошла в кабинет, ожидая чего-то хорошего. Регистраторша ушла обедать, и дверь в кабинет доктора была открыта. Алан Гамильтон ждал ее.

— Входите, — пригласил он.

Кэтрин вошла в кабинет и села в предложенное кресло.

— Так-так. Ну, как прошла неделя?

«Как прошла неделя? Да никак». Ей так и не удалось выбросить из головы Кирка Рейнольдса.

— Нормально. Много работы.

— Это помогает. Вы давно работаете у Константина Демириса?

— Четыре месяца.

— Нравится?

— Помогает не думать о… о многом. Я очень обязана мистеру Демирису. И сказать не могу, как много он для меня сделал. — Кэтрин уныло улыбнулась. — Да, видимо, придется рассказать, не так ли?

Алан Гамильтон покачал головой:

— Вы мне расскажете только то, что сами захотите.

Они помолчали. Наконец она заговорила:

— Мой муж работал у Константина Демириса. Он был летчиком. А со мной… произошел несчастный случай на озере, и я потеряла память. Когда память вернулась ко мне, мистер Демирис предложил мне эту работу.

«Я не хочу рассказывать о боли и ужасе? Или мне стыдно говорить, что мой муж пытался меня убить? Я что, боюсь, что он во мне разочаруется?»

— Всем нам трудно говорить о прошлом.

Кэтрин молча смотрела на него.

— Вы сказали, что теряли память?

— Да.

— И с вами был несчастный случай на озере.

— Да. — Кэтрин сжала губы. Казалось, она изо всех сил старается сказать ему как можно меньше. Ее раздирали сомнения. Ей хотелось рассказать ему все и попросить о помощи. И в то же время не хотелось ничего говорить ему, только бы ее оставили в покое.

Алан Гамильтон задумчиво смотрел на нее:

— Вы разведены?

«Да. Залпами выстрелов».

— Он… мой муж умер.

— Мисс Александер. — Он колебался. — Не возражаете, если я буду звать вас Кэтрин?

— Нет.

— Меня зовут Алан. Кэтрин, чего вы боитесь?

Она замерла:

— Почему вы думаете, что я боюсь?

— Разве нет?

— Нет. — На этот раз молчание затянулось. Она боялась облечь свои мысли в слова и произнести их вслух. — Люди вокруг меня… они умирают. Если он и удивился, он не показал этого.

— И вы считаете, что вы в этом виноваты?

— Да. Нет. Не знаю. Все так запуталось.

— Мы часто виним себя в том, что случается с другими. Если муж с женой разводятся, дети считают, что в том их вина. Если кто-то проклянет другого и тот умрет, первый считает, что он виноват. Так обычно бывает. Вы…

— Не только это.

— А что еще? — он внимательно следил за ней, готовясь слушать.

Далее был поток слов:

— Моего мужа убили и его… любовницу. Оба адвоката, которые их защищали, тоже умерли. — Голос ее задрожал. — И Кирк.

— И вы считаете, что несете ответственность за эти смерти. Не по силам вы себе груз подобрали.

— Мне… мне кажется, я приношу несчастье. Я боюсь связать свою жизнь с каким-либо мужчиной. Я не выдержу, если с ним…

— Кэтрин, знаете ли вы, за чью жизнь вы в ответе? За вашу собственную. Ни за чью другую. Немыслимо, чтобы от вас зависела жизнь и смерть других людей. Вы невиновны. Никакого отношения к этим смертям вы не имеете. Поймите это.

«Вы не виновны. Никакого отношения к этим смертям вы не имеете». Кэтрин сидела, размышляя над этими словами. Как бы ей хотелось им верить. Те люди сами виноваты в своей смерти, она тут ни при чем. А что касается Кирка, то это просто несчастный случай. Так ведь?

Алан Гамильтон молча наблюдал за ней. Кэтрин взглянула на него и подумала: «Он порядочный человек». И еще одна незваная мысль пришла в голову: «Жаль, что я не знала его раньше». Кэтрин виновато взглянула на портрет жены Алана в рамке, стоящий на журнальном столике.

— Спасибо, — сказала она. — Постараюсь этому верить. Надо привыкнуть к этой мысли.

Алан Гамильтон улыбнулся:

— Давайте привыкать вместе. Вы еще придете?

— Что вы сказали?

— У нас же сегодня была пробная встреча. Вы должны решить, прийдете вы еще или нет.

Кэтрин не колебалась ни минуты:

— Да, Алан. Прийду.

После ее ухода Гамильтон долго думал о ней.

У него было много привлекательных пациенток за эти годы, и некоторые из них проявляли к нему интерес как к мужчине. Но он был просто хорошим психиатром, чтобы соблазниться. В его профессии близкие отношения с пациентками были первыми по важности табу. Это было бы предательством.